Варламовский с умным видом сидел за кипой бумаг и я не удержалась от сарказма:
— Господин директор, клянусь – я ничего не делала. Меня оклеветали! Вы зря вызвали меня на ковер.
Максим поднял свой взгляд на меня. Шутить перехотелось и я тут же села на край стула, тяжело сглотнув.
— Ну что же, Лина Майер, поговорим? — хищная улыбка не сходила с его губ, когда он нарочито медленно, якобы, вчитывался в сведения обо мне. Чертов актер… — Значит, мама у нас - прима Большого Театра, отец - дирижер симфонического оркестра, а сестра - гимнастка цирка "Дю солей"… Эмигранты из Германии. А ты у нас кто?! — отложив одну толстую папку, он придвинул к себе очень тонкую и более удивленно констатировал: — Значит так: отучилась год в театральном – ушла. Затем каким-то чудом оказалась в гуманитарном вузе на втором курсе, откуда тебя выгнали за систематические прогулы. А в этом семестре ты снова очутилась в театральном, уже на третьем курсе! Не знал бы точно, что это - достоверная информация, подумал, что читаю краткий пересказ сюрреалистичного романа.
Настроение пропало напрочь. Оно и не было хорошим, а теперь я превратилась в оголенный провод около лужи с водой, к которому лучше не прикасаться. Было у меня два "красных" слова: учеба и семья. Он задел оба. Быть взрыву.
— И в чем "роман"? — сквозь зубы прошипела я, даже не пытаясь скрыть истинные эмоции.
— А в том, что параллельно ты еще занималась балетом, музыкой, гимнастикой, английским… А потом сбежала? Почему?
Варл цепко смотрел мне прямо в глаза и, казалось, не замечал упрямо сжатых губ и пара из ушей. Он действительно не понимает или притворяется идиотом?
— Пока ты спала, у меня было время все обдумать... И я решил, что гуманитарный вуз – твоя инициатива. Так почему же ты его бросила? Судя по моим записям – у тебя были бюджет, общежитие и даже какой-то там парень…
Бросало то в жар, то в холод. Воспоминания безумно кружили голову, а заинтересованность Максима с дьявольским блеском "синих глубин" доводила до предела. Сейчас либо разрыдаюсь, либо врежу ему…
Я выбрала альтернативу! Нагнувшись над столом, я заговорщически приблизилась к его уху и тихо отчеканила:
— Ты. Никогда. Этого. Не узнаешь! — а затем, увидев, как его пальцы крепко сомкнулись на папке, победно продолжила: — Отпусти меня или смирись: моя жизнь – не твое дело.
Стоило попытаться отстраниться, как папка была выпущена из крепких мужских рук, а цепкие пальцы сжали мою шею, заставляя смотреть Хозяину прямо в глаза.
Именно тогда. Впервые. Я увидела его истинное лицо: безжалостного убийцы, равнодушного робота, холодного рабовладельца. Лед его низкого голоса только закрепил нужный ему эффект:
— Ошибаешься. Все, что касается тебя, – мое дело. Теперь даже больше, чем твое. Ты ведь знаешь, что могла составить компанию тем двум милым парням из переулка, не так ли? — он выдержал паузу и сильнее сжал пальцы, требуя ответа. Я лишь лихорадочно закивала и тот самодовольно обнажил свои клыки. — Так вот, можешь считать, что вытянула счастливый билет. Теперь ты – моя собственность. У тебя нет права голоса, своего мнения, желаний, амбиций и привилегии на вынос мне мозга... Я же могу делать с тобой все, что заблагорассудится. Ты поняла?
Нет. Я не поняла… Мысли путались, а злость закипала вместе с желанием согласиться на все, лишь бы он поскорее разжал мое горло. Воздух в легких предательски кончался.
