Либидориум - страница 15

Анкеты замелькали бесконечной чередой. Рост, вес, светлые волосы, темные волосы, «интересуюсь живописью», «читаю в туалете Набокова», «хочу найти опору на всю жизнь и будущего отца наших троих детей»…

«Ничего не изменилось за эти годы», – с досадой подумал я. И тут наткнулся на фотографию. Вроде ничего необычного, но захотелось разузнать о девушке больше. Заглянул на страницу. Длинные прямые каштановые волосы, острый подбородок, широкая открытая улыбка, веселые с хитринкой глаза. «Елена, 30 лет, люблю кошек и не люблю готовить». Ух ты, юмор и самоирония. Решил написать:

«Привет тебе, обладательница… э… как обычно пишут… очаровательной улыбки и какого-то там (сама придумай нужное определение) взгляда:)»

Проболтали весь вечер. Прикольная. Оставила номер. Но что дальше? Варианты развития событий стандартные.

Первый. Встретимся, и кто-то из нас кому-то явно не понравится. Тогда либо просто перестаем отвечать на сообщения, либо вываливаем в лоб «ты – хороший(ая), но – не мой типаж». Либо тушуемся постепенно, с отговорками типа «впахиваю 8 дней в неделю 25 часов в сутки, сегодня не могу, давай 30-го февраля в кино сходим» или «сестра из Ханты-Мансийска приезжает – нужно срочно встретить с поезда в аэропорту».

Второй. Кто-то из нас не сразу определится с решением. И тут фатально важно – начать завоевывать. Доминировать. Предлагать. Настаивать. Встречаться. Но, учитывая, что загруженность «24/7» – это наши реалии, то на рыцарство практически не остается ни сил, ни времени. Поэтому даже возникшая взаимная симпатия может умереть в зародыше, так и не дождавшись, пока кто-нибудь выкроит время для преодоления непролазных топей между «Войковской» и «Октябрьским полем».

Третий. Мы понравимся друг другу настолько, что начнем встречаться. Потом «отношения». Затем расставание. Дальше этого сценария мне ни разу не удавалось забраться.

А у многих ведь бывает и четвертый вариант. Букет невесты, выкуп с дурацкими конкурсами, подгузники, откладывание денег на кухонный гарнитур. И вспомнилось вдруг, как в детстве я нередко слышал, когда мама в сердцах упрекала отца: «Мы для тебя обуза, мы тебе не нужны! Лишь бы засесть в уголке и микросхемы свои долбанные паять». Она могла позволить себе при нас кричать на отца, обвинять в том, что мало зарабатывает. Отец терпел. Маленькому мне уже тогда это казалось унизительным, я отца и жалел, и презирал за слабохарактерность. Изредка он все же пробовал огрызаться, и тогда мама использовала беспроигрышный аргумент – начинала рыдать, и у нее «поднималось давление».

Отец часто пропадал на работе. Меня после школы и все выходные заставляли сидеть с младшей сестрой Алиной, подолгу гулять с ней. Я эти прогулки ненавидел, считал минуты до окончания, мне самому хотелось поиграть. И сколько бы мы ни гуляли, по возвращении всегда заставали одну и ту же картину: измочаленная уставшая мама, горы мокрого белья в стирке, полусобранный пылесос, грязная посуда в раковине и неизбежное: «Ой, как вы быстро, я ничего не успела». В детстве это ужасно обижало: старался, наматывал с Алиной двадцать кругов по району, но мою жертву не только не ценили, а еще и обвиняли, что недостаточно делаю.

Как и все совы, я с огромным трудом просыпался по утрам, терпеть не мог сборы в школу, а мама заставляла водить сестру в садик. Приходилось вставать на целый час раньше, когда еще совсем темно. Похвалу заслужить было невозможно. Как только у мамы заканчивались одни заботы – начинались другие. Изо дня в день череда дел была бесконечной и одинаковой. Сестра постоянно орала по ночам. Все Алинино детство мама запомнилась уставшей и раздраженной, а отец – забитым, невыспавшимся, с воспаленными красными глазами.