Неизвестно как перед юношей возникла Она. Одетая в легкую тунику, она стыдливо прикрывала округлую полную грудь и улыбалась князю.
– Мадрхиг молода, Мадрхиг невинна, Мадрхиг развратна, Мадрхиг древняя, как мир. Она любит своих детей и хочет, чтоб они тоже любили друг друга. Она хочет, чтоб они любили себя, свою жизнь, что есть Её подарок. Её поцелуй – напоминание, что надо любить и себя тоже. Харик, прими себя и свои желания, живи полной жизнью, наслаждайся и радуйся, пока заблудшие воздерживаются и хлещут себя плетьми, подавляя желание любить и быть любимыми.
– Кто ты? Разве Мать не заповедовала быть скромными и держать себя в чистоте? И где мы?
Дева улыбнулась:
– Я Мадрхиг.
Сзади юноши раздался голос:
– Я тоже Мадрхиг, – обернувшись, он увидел ветхую старуху.
– И я Мадрхиг, – этот голос раздался справа. Там стояла прекрасная женщина с ребеноком в руках. У ребенка были темные волосы и блестящие серые глаза. Маленькие ручки почему-то были измазаны углем.
– Все мы – Мадрхиг, – раздался целый хор женских голосов. Харик с удивлением обнаружил, что стоит на берегу моря, а его окружает целая толпа женщин разных возрастов. Многие с детьми, с сероглазыми мальчиками, чьи руки были измазаны углем.
Дева, что говорила с князем первая, продолжила:
– То, что записано в книгах ваших священников, большей частью ложь и неправильно истолкованные слова Матери. С тех эпох, когда Мать часто обращалась напрямую, языки менялись, с ними менялось и понимание текстов. В итоге их смысл был искажен множество раз. Для того, чтоб это исправить, ты и нужен. Ты – избранник Мадрхиг, ее Пророк. Ведь теперь тебя так называют? Правильно делают.
– Так что же мне делать?
– В вашем замке есть юная дева, дочь лорда. Она молода, прекрасна и ждет любви. Дай ей любовь во имя меня и себя, ведь ты тоже в ней нуждаешься. Она прячется в подвале, потому что боится твоих рыцарей. Но тебя она не испугается. Дай себе волю, и Поцелуй Матери будет нежно греть, а не обжигать твоей сдерживаемой страстью. Иди к ней сейчас, мой жених.
– Мой сын, – повторила Мать с сыном на руках.
– Мой внук, – сказала Старуха.
– Мой брат, – улыбнулась совсем маленькая девочка.
– Мой слуга, – сказала властная Матрона.
– Мой повелитель, – эти слова принадлежали раздетой девушке, сидящей у его ног.
– Проснись, – хором сказали они. И князь проснулся.
Он встал с широкого ложа, оделся и пошел к подвалу. Отворив двери, он вошел внутрь. Идя между полок со всякой снедью, он внимательно вслушивался, освещая себе путь факелом. Вскоре он услышал мирное сопение спящего человека. Возле бочек с вином дрожащий свет факела выхватил образ юной девушки, лет шестнадцати. Длинные светлые волосы обрамляли чистое невинное лицо. Одета она была в дорогое зеленое платье, но с несколькими пятнами и разорванным сбоку. «Видимо, убегала» – подумал Харик.
Он присел рядом и мягко дотронулся до ее худого плеча, от этого прикосновения к пышущей жизнью и теплом плоти его словно ужалило какой-то неведомой силой. Она открыла глаза, встрепенувшись, и собиралась закричать, но князь жестом показал вести себя тихо.
– Кто вы? – тихо спросила она.
– Я не причиню тебе вреда, – как можно мягче ответил князь, но на вопрос не ответил, – Давно тут сидишь?
– Когда стало понятно, что папа проиграл битву… Ты захватчик?! Где мой отец?
– С ним все в порядке, – Харик боялся испугать ее и потому солгал, – Ему позволили уехать.
