Приходится прерваться и поднять трубку.
– Что еще? – срываюсь на Юлю.
– Матвей Андреевич, вы так задерживаетесь. Я просто решила уточнить…
– Что ты решила уточнить? – вскипаю я. – Может, я сам буду решать, когда мне явиться на работу? Или ты еще что-то хочешь мне посоветовать? Приеду. Ждите! Все!
Кладу трубку и поворачиваюсь к Ире, которая снова замоталась в простыню, села на кровать и сжалась в такой крохотный комочек, что мне аж жаль ее становится…
– Слушай, – обращаюсь к ней, – насчет еды. Ты права. Я что-то не подумал.
– Вы о многом не подумали, – шепчет девочка с явной обидой в голосе. Вот же наглая какая. Поражаюсь ей, но это даже как-то приятно. Не просто кукла. Кукла с мнением.
Продолжаю, пропустив ее выходку мимо ушей:
– …не нужны тебе эти крылышки. Испортишь такую фигурку еще. А это недопустимо. Тут есть кухня. Я распоряжусь, а ты заказывай у ребят все, что тебе нужно, они привезут. И будешь сама себе готовить то, что хочешь. Ты же умеешь готовить?
– Ничего себе! И вы мне вот такое позволите? То даже из комнаты не разрешали выходить, а тут прям делаете хозяйкой кухни.
– Не обольщайся. Ты не будешь разгуливать по дому. Приготовила, поела и вернулась в комнату. И все это под присмотром, – говорю серьезно и стараюсь как можно строже, потому что ловлю себя на мысли, что снова думаю о ее фигуре и о том, как бы здорово эта девочка смотрелась в моих руках, то и дело поднимаясь и опускаясь, скользя бедрами по моему члену.
– А мне еще купаться же нужно! – к счастью, сбивает она меня с мысли.
– С ними, повторяю, договаривайся! Мне некогда с тобой нянчиться. – И ухожу. От греха подальше.
Ира
Мужчина закрывает за собой дверь, а я устало, будто смену отработала, падаю на кровать. И тут меня начинает по-настоящему трясти. Забираюсь с головой под одеяло и часто дышу.
Что это только что было? Я не понимаю себя… Почему у меня такая… странная реакция на этого мужчину? Ведь я еще никому не позволяла такого. Я должна была кричать, отбиваться, только бы не позволить ему меня касаться. А я спокойно стою и жду… Да, блин, жду, когда он сделает то, что хочет. Замираю в предвкушении прикосновения его рук.
Он прошелся ладонью по моей спине и попе – а у меня дыхание перехватило, будто кто-то взял и перекрыл кислород, или я разучилась дышать. А когда его пальцы скользнули ко мне в трусики и коснулись попы, я чуть в обморок не упала от какого-то странного удовольствия. Помню только, что сжалась будто в комочек, напряглась. Не могу описать это чувство. Я бесконечно много себя трогала там, но его руки просто взрывают мозг!
Чувствую, что возбуждаюсь и торможу себя:
– Стоп, стоп, сто-оп! – кричу под одеялом, плотно прижавшись лицом к подушке.
Так нельзя, так не должно быть. Он плохой человек. Украл меня. Держит тут, взаперти. И хочет… хочет изнасиловать! Что я за дура такая? Что за дура?! Нужно бояться его как огня, а я теку, как сучка, когда вижу его пожирающий меня взгляд, слышу его ровный и спокойный голос, ощущаю его руки и чувствую, насколько сильно он меня хочет…
–А-а-а!
Понимаю, что, пытаясь убедить себя, что реакции моего организма ошибочные, я снова зашла в то же болото и возбудилась еще сильнее.
– Все, хватит валяться и мечтать! – снова говорю вслух, чтоб мысли сильнее сработали. – Пора пользоваться хоть какими-то привилегиями. А есть само себя не перехочет! – Эй, – стучусь в дверь, – я есть хочу! Кто-нибудь!
