Включив душ, с радостью встала в душевую кабину, подставляя лицо под теплые струи воды, смывая с себя отголоски прошедшего дня. Этого момента я ждала весь день. Мало того что плотный материал моего дресс-кода не давал коже дышать, так еще и нервное напряжение вкупе со страхом разоблачения преследовали весь день. Смывая с себя энергетику тяжёлого дня и следы страха, я будто рождалась заново.
Выключив душ, закуталась в пушистое полотенце, а свои длинные волосы замотала, соорудив на голове тюрбан.
Ладонью протерла запотевшее зеркало и, глядя на свое отражение, спросила:
– Как же ты Полина, докатилась до такой жизни?
Из зеркала на меня смотрела симпатичная девушка модельной внешности, с хитрым прищуром шоколадных глаз, одна из соболиных бровей вопросительно изгибалась дугой, а губы кривились в шкодной улыбке.
Девушка была не просто миловидной, она была красавицей с тонкими чертами лица, высоким лбом и тонким прямым носом. В уголке левого глаза примостилось родимое пятнышко в виде сердечка, которое она тщательно скрывала и, которое было не единственной ее визитной карточкой. Но второе было для избранных и о нем позже.
Ее длинные ниже лопаток каштановые волосы, были спрятаны под полотенцем.
Так и не дождавшись ответа, от своего отражения, я высушила свои длинные волосы, надела платье и пошла готовить себе поздний ужин.
В этот момент в сумочке зазвонил телефон. Глянув на экран, я с облегчением выдохнула и ответила:
– Привет, мамуль! Что-то случилось?
– Нет, все хорошо, – ответили на том конце. – А с чего ты взяла, что это не так? Я что не могу тебе просто так позвонить? – сразу же прицепилась к словам мама.
– Просто мы вчера с тобой разговаривали, и я не ожидала от тебя звонка, – ответила я.
– Поэтому я и звоню, узнать как у тебя дела? Мне вчера твой голос не понравился.
– У меня все хорошо, – поспешила заверить я маму.
– И на работе все хорошо? – с паузой произнесла она
– Да, мам и на работе все хорошо.
– Точно? Полина, ты меня не обманываешь?
– Нет, мам! У Маргариты Ивановны все хорошо!
– Ну, ладно тогда не буду тебя отвлекать! Целую, Поля!
– И я тебя, мам!
Поужинав, я налила себе кружку кофе и погрузилась в воспоминания двухлетней давности.
Два года назад
– Полина Александровна? – спросила женщина на том конце провода.
– Да, это я?
– Это вам звонят из больницы.
– Да? – настороженно ответила я.
– Маргарита Ивановна Быстрицкая, кем вам приходится?
– Это моя мама. Что с ней? – испуганно прошептала я.
– У нее случился сердечный приступ, – произнес холодный лишенный эмоций голос.
– Она жива? – едва сдерживая подступающие слезы, прошептала я.
– Да, она в реанимации.
– Какая больница? Я сейчас подъеду!
– Мы поэтому и звоним вам, лечащий доктор хочет с вами поговорить. Записывайте адрес.
– Да-да! Сейчас я возьму ручку, – спешно произнесла я.
Через десять минут, с телефоном в руке я сбегала по ступеням своего подъезда. Поймав на дороге попутку, я назвала адрес.
– Большепрудная двенадцать, корпус три, пожалуйста.
– Это больница, вроде бы? – спросил водитель молодой парень, кажется. События того периода находятся словно в тумане.
– Да, и можно побыстрее, пожалуйста? У меня мама в реанимации.
– Конечно, извините, – смутился водитель.
Через полчаса я вбежала в просторное приемное отделение с белыми кафельными стенами. На стульях вдоль стен сидели больные и ждали своей очереди.
Я поспешила к дежурному.
