Наши лица были так близко, что я не слышала – чувствовала его тяжёлое дыхание. Мы смотрели друг на друга, и я готова была утонуть в морских глубинах его глаз…
…лёгкое касание губ, словно воздушный поцелуй…
…он отскочил от меня, глубоко вдохнул, прикрыв глаза, и метнулся к двери.
Я стояла, прижавшись к стене. Меч валялся у моих ног. Мысли разбежались в разные стороны и не торопились возвращаться. Кусая губы от досады, я вспоминала его дыхание…
Дмитрий
Избегать Анну было глупо. Легче сделать вид, что ничего не случилось. Собственно, царевна вела себя именно так. Не сказать, чтобы меня это задевало, но и не особо нравилось. Я был смущён, а она, казалось, вовсе забыла про утренний случай.
Мы не спеша двигались по большаку, нас то и дело обгоняли рыдваны, телеги, повозки и просто всадники. Если уж быть откровенным, то задерживал нас Руслан. Придорожный лесок приманил мальчишку какими-то редкими травами, так что его постоянно приходилось оттаскивать то от куста, то от дерева, а один раз он вообще умудрился упасть в ручей, потянувшись за лиловым сорняком. Из ручья незадачливого травника вытащил за рубашку Тишка, следовавший за Русланом по пятам. Что-то они друг в друге нашли.
Анна уткнулась в свои записи. Я видел, как она пытается учить, но свою помощь не предлагал.
– Ты говорил, что нужно начинать готовиться, – не выдержав, обратилась ко мне Анна. – С чего начинать?
– Я обычно делю на разделы, – пожал плечами, дабы она не подумала, что я горел желанием ей помогать. – Легче учить разделами, понимаешь?
Анна понимала про разделы, но не понимала, как можно, как она выразилась, всю эту тягомуть, разделить.
Как в моих руках оказалась вся кипа и карандаш, я и сам не понял, но деваться было некуда, и я в пути исписал добрых два свитка.
В последних лучах заходящего солнца купался тонкий месяц. Сумерки мягким покрывалом опустились на большак, в придорожных кустах запели цикады.
Тогда-то Анна и начала всех поторапливать. Я уже не в первый раз замечал за ней волнение, когда начинало темнеть, но решил, что она просто не хотела ночью оказаться на дороге. Мало ли кто может встретиться.
Когда мы всё-таки добрались до придорожной корчмы «Вечёрка», комары уже окончательно обнаглели и летали с песнями, пьяные от нашей крови.
Хозяин корчмы даже узнал Анну. Она была тут частой гостьей. Видимо, и правда любила ездить в Близгорье.
По такому случаю царевна попросила хозяина особо о нас не распространяться. Егор, крупный, широкоплечий, с круглыми глазами и пышными усами, кивнул и с завидным проворством скрылся в кухне, чтобы отдать приказ об ужине.
Освежившись, мы с Русланом спустились вниз. Просторная трапезная уже почти опустела, но поздние гости, такие как мы, только приступили к еде. Мы заняли столик в углу. Вошли трое мужчин и сразу заказали два кувшина медовухи, которые распили ещё до того, как им принесли закусь. Семья, ужинающая в противоположном углу от нас, притаилась, стараясь есть как можно тише и быстрее.
Наконец-то спустилась Анна. Правда, одного взгляда хватило, чтобы подумать: лучше бы она не спускалась вовсе. Появление в обтягивающих штанах и открытой рубашке, где верхних пуговиц не наблюдалось вовсе, она объяснила тем, что дорожную одежду ей пришлось отдать в стирку. Недолго думая, я снял свой плащ и отдал ей. Она надела без всяких вопросов, что, безусловно, радовало. Я хотел было сказать что-нибудь нравоучительное, но принесли ужин, и воспитательную беседу пришлось отложить.
