И вот надо же, прошло десять лет, и опять то же самое — не сдержалась, и снова, и стыдно, и страшно... Но теперь ещё и очень больно, словно её обманули в лучших чувствах!
Когда ей ещё только рассказывали про отца самодура, который не даёт детям видеться с матерью, она была возмущена до самой глубины души! И даже не за вознаграждение, а просто искренне, со всей своей самоотверженностью жаждала посодействовать справедливости!
А потом, когда узнала о ком речь — не поверила. Просто не поверила! Он, её капитан Иванов из юности, не мог так поступать!
А оказалось, правда. Сухой самовлюблённый самодур. И детей действительно отчаянно жалко, потому что они, в отличие от отца — замечательные!
__________________________
[1] Денис Машков — один из главных героев цикла остросюжетных любовных романов Стаси Андриевской «Откровения о...», опубликованного в бесплатном доступе в сети интернет. Дополнительная информация есть в группе автора в ВК
5. Глава 5
Ночь была маятная, полная мыслей о том, как поступить. Накаляло то, что слова десятилетнего ребёнка к делу не пришьёшь, а других свидетелей просто нет. Да и работала нянька по устной договорённости, вот и получается, что всё, что он может — лично высказать ей своё возмущение. При этом ещё и придётся держать себя в руках и действовать строго в рамках закона. Вот такая оборотная сторона медали «честного мента», как презрительно называла его бывшая жена.
— А давай, может, клепанём на всю их контору анонимку, — понизив голос, предложил Харламов. — Натравим проверки по всем инстанциям, там же нарушений валом, взять хотя бы незаконную коммерцию!
— Ты не понимаешь, Олеж, так мы ударим не по Тимофеевне, а по самому диспансеру в первую очередь. Ну проверка, ну снимут заведующую, и что? Во-первых, не думаю, что она в курсе, а во-вторых, таких как Тёмка знаешь, сколько в городе? До хрена. И далеко не у всех родителей есть возможность быть с ними круглосуточно, а официально ты няньку не найдёшь. Только вот этой незаконной коммерцией и спасаемся.
— Гу-у-улять пойдём! — неожиданно отвлекся от долгого созерцания трофейного, отрезанного вчера от нянькиной сумки ремешка Тёмка. — Гу-у-улять!
— Пойдём, пойдём! — успокоил его Андрей. — Марин, может, выйдете на улицу? Только никуда не уходите. Я скоро.
Она совсем по-взрослому вздохнула и, оторвавшись от рисования, глянула на брата:
— Ну чего ты разгалделся? Гулять тебе? А то, что у других свои дела могут быть, это тебе всё равно?
— Гу-у-улять пойдём, гу-у-улять!
— Ладно уж. Погуляю с тобой разочек! — взяла его за руку, но возле двери остановилась: — Ну? А кто за тебя до свидания дяде Олегу говорить будет?
Тёмка, естественно, не отреагировал. В этот момент дверь кабинета распахнулась и на пороге, едва не столкнувшись с детьми, появился Маруновский. Застыл, с каким-то ошарашенным испугом глядя на Тёмку.
— Может, вы всё-таки дадите нам пройти, товарищ майор? — спустя почти полминуты деловым тоном вывела его из ступора Маринка.
Харламов захрюкал от сдавленного смеха, а Маруновский шуганулся в сторону и наступил на стоящую у стены швабру. Она треснула его по плечу, и с висящей на её древке тряпки взвилось белое облако засохшей побелки. Маруновский выругался, снова сделал неловкое движение, задев ногой пустое ведро и тут же, дёрнувшись, пихнул стол Андрея, с которого с грохотом полетели шаткие башни папок и бумаг.
