Личное дело.Три дня и вся жизнь - страница 45

Из директоров ЦРУ – профессионалов стоит выделить Уильяма Кейси. Рейган хотел видеть ЦРУ более мощной организацией (или ему внушили, что она должна быть таковой). В подборе руководителя для реализации этой задачи он не ошибся. Кейси обладал острым умом, решительностью и вместе с тем необходимой гибкостью. Он был способен серьезно анализировать факты, события, что усиливало его цепкость прагматика.

Его прагматизм не был сиюминутным – он не уходил от решения долгосрочных вопросов, что находило проявление в укреплении как ЦРУ в целом, так и отдельных направлений его деятельности. Правда, натура ирландца давала о себе знать, в частности, в импульсивности работы американской разведки. Так, несмотря на начавшиеся в 1980-е годы провалы своей агентуры в Советском Союзе, ЦРУ продолжало упорно поддерживать активность своей агентурной сети, чем советские спецслужбы эффективно пользовались. Как-то в американской печати про Кейси сказали, что он не может сколько-нибудь продолжительное время держать себя в руках. По-моему, подмечено точно.

В целом же для Советского Союза Кейси был неудобным руководителем ЦРУ. Бюджет этой организации при нем стремительно увеличивался: по некоторым данным, до 20 % в год. Число сотрудников возросло с 14–15 до 18 тысяч человек.

Именно при Рейгане и Кейси получили развитие силы специального назначения. По официальным данным, расходы на них возросли с 441 млн долларов в 1982 году до 1,2 млрд долларов в 1986 году, а численность увеличилась с 11 до 15 тысяч человек.

В Москве обратили внимание на то, что в 1986 году конгресс США узаконил проведение так называемых тайных операций и даже определил их классификацию. К крупным он отнес те операции, для которых требовались затраты от 5 до 7 млн долларов и которые были нацелены на свержение иностранных правительств. Как видите, определяющим являлись деньги, а возможные жертвы, материальный ущерб и другие негативные последствия остались за рамками, как бы не принимались в расчет.

Любопытным образом в этот период складывались отношения между Капитолийским холмом и разведывательным сообществом США. По оценке советской разведки, они носили напряженный характер, и ЦРУ, несмотря на браваду, все-таки побаивалось конгресса. Надо признать, что законодательная власть в США влиятельна, сильна и достаточно правомочна для принятия основополагающих решений, в том числе и по судьбе действующего президента. (В этом отношении полная противоположность ситуации в России.) Разногласия были отрегулированы в пользу… обеих сторон. Кейси не допустил чрезмерного контроля за ЦРУ со стороны конгресса, прежде всего за оперативной деятельностью. В свою очередь конгресс не лишился права контролировать строго определенные направления деятельности ЦРУ специально выделенными для этих целей конгрессменами и при их полной ответственности за сохранность секретов.

Когда в 1991 году, еще в бытность Комитета госбезопасности СССР, в Верховном Совете рассматривался проект закона о советских органах госбезопасности, то американский опыт о соотношении законодательной власти и КГБ был учтен. Однако принятый у нас закон был куда более «демократичным», более толерантным, чем американская система безопасности, – достоинство, честь, интересы, права человека надежно защищались государством и любая тайная операция по американскому образцу исключалась. Даже проверка на детекторе лжи считалась нарушением прав человека, и если кто-либо подвергался этой процедуре, то лишь с согласия испытуемого и скорее в научно-экспериментальном плане, ни к чему и никого не обязывающем.