Глава 3
Число зверя – один
Понедельник, как всякая житейская неприятность, подкрался незаметно.
По будням в дачном поселке даже летом бывало не слишком многолюдно. Многие попросту сачковали, отдыхая где-нибудь в лесу или на море. А ответственные владельцы участков, наломавшие спины за выходные, разъезжались по своим комфортным городским квартирам с телевизорами, телефонами и горячей водой.
Те, кто остался куковать в поселке всю будущую неделю, просыпались новым утром в благостном, умиротворенном настроении, потому что вчерашний неожиданный ливень сэкономил им уйму времени и усилий, уходивших обычно на полив грядок.
А вот черный зверь, привезенный из города в хозяйском джипе, никаких поводов для радости не видел, не слышал и не чуял.
Его звали Рокки. Это был трехгодовалый ротвейлер, мускулистый, массивный, мордастый. Среди прочих соплеменников его выделяли завидные габариты, не просто лоснящаяся, а прямо-таки сверкающая шерсть и ужасно скверный характер, являющийся точной копией хозяйского, только на звериный лад.
У обоих имелись общие любимые развлечения. Так что они жили, дружили, не тужили и было им вдвоем хорошо. Однако прошлым вечером хозяин впервые крепко обидел Рокки, поизмывавшись над ним. Вздумалось хозяину продемонстрировать свою власть над могучим псом двум денщикам-телохранителям. Сперва он до одурения заставлял Рокки то сидеть, то лежать, то подавать голос, и все его команды были пропитаны едкой желчью, алкоголем и табаком. Было очень трудно, почти невозможно переносить этот запах проспиртованного человеческого безумия. Хотелось взвыть, хотелось броситься на издевательски гогочущих хозяйских холуев и вырвать им кадыки, но приходилось униженно ползать на брюхе. Рокки терпел. Долго терпел.
– Видали? – торжествовал хозяин. – Он даже лук жрет, если я приказал. А сейчас я его еще служить заставлю… Ап!
– Клево, шеф, – согласился один из холуев, тщательно пережевывая слова вместе с ветчиной и сыром. – У моего кореша точно такой же кобелюга. Сам черный, как негритос, но умный, спасу нет. Тапочки подносит. Без балды.
– Мой тоже поднесет, – заявил хозяин.
– Не-а. – Второй холуй оценивающе посмотрел на Рокки и недоверчиво покачал головой. – Если не натаскан, то фиг его заставишь. Упрямый он у вас, шеф, не в обиду вам будет сказано. И вроде как заторможенный, нет?
– Ты сам заторможенный, как экономическая реформа… Рокки!
Тут все и началось. С непонятного псу слова «тпчк» – хлесткого, как удар поводка. Укоризненный собачий взгляд не действовал. Хозяин повторял свое заклинание все настойчивее, а потом принялся тыкать Рокки мордой в два съемных следа своих потных ног: тпчк-тпчк-тпчк!
Ловить их надо было, что ли? Или охранять? Или поужинать ими? Рокки маялся. Хозяин, подзадориваемый обидными похохатываниями своих холуев, распалялся все сильнее, требуя с настойчивостью заевшей пластинки:
– Тапочек подай, тварь безмозглая! Тапочек!
Обеими руками он вцепился в уши ротвейлера, выкручивая их с пьяной жестокостью.
– Вау! – Рокки пошире расставил лапы и напружинился, сопротивляясь нажиму.
Убедившись, что теперь пригнуть собачью башку к полу невозможно, хозяин изо всех сил пнул его под ребра и злобно выругался, прогоняя прочь. Рокки с недоверчивой внимательностью заглянул в его мутные глаза: неужели?
