В итоге никто и представить не мог, что образцовая студентка, будущий доктор окажется главной героиней такой заварушки. Я и сама в тот момент не отдавала отчета действиям. Вместо разума мной управлял инстинкт. Инстинкт самосохранения. Я стреляла в человека, чтобы выжить самой. В ту ночь я все же познакомилась со смертью. Он умер, глядя мне в глаза. В тот момент он уже не был маньяком, вышедшим на охоту, став обычным человеком. Слабым. С раненым сердцем. Хотя ранен он был задолго до того, как я выпустила в него всю обойму. Маньяками не рождаются. У всего есть причины… И следствия.
В то время в городе участились нападения на девушек, и мой брат настоял на покупке оружия для самообороны. Я считала такую меру излишней, к тому же я редко выходила без сопровождения по вечерам, но перечить Сиду не могла. Он держал под контролем объекты своих интересов, меня в первую очередь, и не терпел непослушания.
Тем злополучным вечером мне позвонила подруга Миша, она плохо себя чувствовала и попросила привезти лекарства в общагу. Я не могла оставить ее в беде. На выходе из дома меня застиг звонок Сида. Выслушав мой отчет, куда я направляюсь, он уточнил про такси и пистолет. Машина уже ждала под окнами, но оружие для поездки в студенческий городок я брать не собиралась. Сид был непреклонен. Мне ничего не оставалось делать, как прихватить с собой новенький заряженный кольт тридцать восьмого калибра. Мне сам револьвер даже нравился. Как блестящая игрушка – не больше. Я представить себе не могла, что мне когда-то в обозримом будущем придется нажать на спусковой крючок. Выбор медицинского колледжа был осознанным, и я мечтала помогать людям, а не превращать их в обезличенные живые мишени. Но что-то пошло не так.
По пути к Мише я попросила водителя остановиться у круглосуточной аптеки. Пришлось рассчитаться вперед и дать задаток в пять баксов, чтобы таксист меня подождал. Но к моему возвращению парковка оказалась пуста. До Миши мне пришлось идти примерно пять кварталов. Время близилось к полуночи, и эта прогулка не предвещала ничего хорошего. Район, где располагалась ее школа искусств, был, мягко говоря, неблагополучным. Мне повезло больше. Студия, которую снимал для меня Сид в элитном жилом доме с консьержем, находилась прямо по соседству с моим колледжем.
Я шла помочь одному человеку, но вместо этого убила другого.
На вопрос судьи в конце заседания: «Признаю ли я свою вину в содеянном преступлении?», я без колебаний отреагировала согласием. Каждый выбор ведет за руку госпожу ответственность, и с ней у меня были выстроены доверительные отношения. Я совершила преступление. Я сделала выбор жить ценой судьбы другого человека. Я есть, а его больше нет. Это моя ответственность. И я признаю свою вину.
Несмотря на то что я выпалила в преступника все шесть патронов, судья признала мои действия допустимыми в рамках самообороны. Так что я отделалась условным сроком с запретом покидать пределы штата и обязанностью отмечаться раз в месяц.
Сид на суде не появился. Я знала, он боялся всей системы правосудия, как бык бойни.
Мама долго не могла смириться, что я продолжил дело династии. Помню, как она сказала мне: «Такер, сынок, у тебя столько талантов. Зачем тебе копаться в темной стороне мира?» Тогда я вместо ответа просто обнял ее. Отец каждый день своим примером воспитывал во мне супергероя, по первому зову готового прийти на помощь. И это были отнюдь не выдуманные истории комиксов. Это была настоящая жизнь. И я с малых лет знал, чему хочу посвятить свою.
