Личный секретарь - страница 7

– Я её личный секретарь, а не охранник здания, чтобы ворота Вам открывать! Наберите код сами и заходите! – я назвал цифры, позволившие клиенту зайти, и лишь затем подумал, что для секретаря был слишком резок и прямолинеен.

Через пару минут в приёмную вошёл солидный мужчина в офицерской форме, а из—за его спины показалась невысокая худенькая дама гораздо младше него.

– Как Вы разговариваете с важным посетителем и почему нам, как всегда, не открыли ворота? И кто Вы такой? Новый бездарь—секретарь? Похоже, что мы с супругой обратимся в другой кинологический центр, ибо в компетентности Вашего у нас накопилось куча сомнений!

На возмущённый крик, сопровождаемый брызгами слюней недовольного клиента, из своего кабинета вышла начальница и обратилась к парочке: «Простите, он новенький, но будет наказан! Пройдёмте в кабинет и обсудим дела!». Она плавно провела по воздуху рукой, приглашая гостей пройти в её рабочую обитель.

«Подай кофе!» – досталось мне строгим, хлестнувшим гордыню голосом.

Зато низкорослая супруга клиента, похожая на мелкую собачку при животастом хозяине, кокетливо мне подмигнула, прежде чем забежать за мужем в кабинет.

С одной стороны, меня охватывал стыд, и щеки пылали огнём самокритики: «Ну что за кретин! Ведь мог бы и помягче ответить! В конце концов, мужик имел права потребовать обслуживания, ведь он клиент!». А вот с другой стороны, я думал: «На гражданке никто не имеет права приказывать мне! Урок ему будет, что с людьми пообходительнее надо! Только поймёт ли он его, этот урок?». Я разлил свежесваренный кофе по трём чашкам на аккуратных блюдцах, вытащил из шкафчика сахарницу, молоко и конфеты и, уложив всё это на поднос, был готов к элегантной подаче. Однако элегантной она не получилась, ибо я никогда не думал, что нести нагруженный поднос так сложно. С каждым моим шагом, кофе подпрыгивало в чашках, угрожая разлиться на кремовые блюдца, а сахарница истерично звенела, ударяясь боком о вазу со сладостями. Даже на военной службе я не испытывал такого напряжения от концентрации на предмете, вернее, стольких мелких предметах в руках. Ещё одно препятствие – дверь в кабинет майора! Её же надо как—то открыть, балансируя этой «гранатой без кольца» на одной ладони! Порядком вспотевший, я донёс поднос с кофе гостям и неуклюже, но очень старательно поставил его на стол:

– Кому сахар? Кому молоко? – не слишком изящно уточнил я вкусы присутствующих.

– Сами разберемся! – прорычала сквозь зубы майор. – Бери бумагу и записывай!

«Ишь разозлилась не на шутку! – комментировал я про себя гнев алых губ и колкость серых обольстительных глаз. – Поцеловать бы её сейчас, такую красивую в негодование! И не так, как утром, а настоящим страстным поцелуем! Чтобы эти прелестные губы ещё пуще горели огнём! Боже, о чём я думаю!»

«Ты записываешь?» – вырвала она меня из сладострастных раздумий.

Стараясь более не отвлекаться, я записывал всё, о чём судачили майор и клиенты. Речь шла о тренировках двух лабрадоров, которые могли бы перейти под их покровительство и должны были служить на пограничной полосе, обыскивая тех, кто попытался бы ввезти в страну незаконный товар.

– Я сомневаюсь в том, стоит ли на это задание брать лабрадоров. Раньше у вас и овчарки были! Знал бы, что их теперь нет, не пришёл бы сюда! – недовольно буркнул ворчливый мужик.

– Наши лабрадоры смогут учуять незаконные вещества точно так же, как и овчарки! Здесь дело не в породе, а в умение инспектора—кинолога натренировать собаку на определённый запах! – желая удержать клиента, а от того заметно нервничая, возразила майор.