Лицо лжи - страница 3

Месяц мы всей конторой бились над этим запросом – в Послании было столько грязных фактов, что даже систематизированное изложение некоторых из них в заданном ключе представляло собой изрядный труд. Йец так вообще неделями не спал. Идея подавать запрос от имени наших колониальных властей, от Кондуктории, отпала сразу – пресс-секретарь уже с первых слов по коммуникатору немедленно впал в истерику, а к Председателю Басуте на приём теперь можно было пробиться только на бронемашине, наверное. Тогда Сержант решил оформить запрос от имени адвослужбы – той самой структуры, в рядах которой я состою. Она находится в двойной юрисдикции, орудуя в промежутке между межпланетным и местным законодательством. И такие полномочия у неё есть – всё-таки межпланетный инцидент намечается, это очевидно…

Для подачи запроса даже ехать далеко не пришлось – не так давно у нас в Кодде, как во втором по величине и экономической значимости городе планеты, открылось местное представительство Парламентской Миссии. На общем совете послать туда решили меня – как признанного ветерана в деле передачи и распространения скандальной корреспонденции. И вот я, в новеньком парадном костюмчике, который надевал только по особым случаям, со своей профессиональной картой, сияющей редким зелёным кристаллом, демонстрирующим мой статус, стою перед этой юной иконой межпланетной дипломатии. И понимаю, что на информационной войне можно, образно говоря, получить под дых куда больнее, чем в резиденции Председателя Кондуктории…

Тонкие пальчики Главного референта бегают по изящной серебристой пирамидке управления – в офисе представительства Миссии только дорогое оборудование высокого класса. Она просматривает гневную красно-фиолетовую лесенку логических структур нашего документа с таким спокойным лицом, как будто я принёс ей справку о поголовье молодняка молочного скота с местного племенного комбината.

– Это всё несерьёзно, – легко перечёркивает она пренебрежительным взмахом идеально накрашенных ноготков недели бессонных ночей нашего Йеца. – Первичный источник данных точно не установлен…

Вот! Этого следовало ожидать! Это был удар по Посланию, так и не получившему шифропечати Космодрома взамен сломанной шифропечати Лаха. Кстати, как раз из-за этой особенности Послания меня тогда, восемь месяцев назад, чуть не убили. Ребята выручили в последний момент.

– Но это было опубликовано в правительственной сети! – довольно неуклюже пытаюсь возразить я, заранее догадываясь, каким будет ответ…

Но ответ оказывается ещё более жёстким.

– Мало ли что у вас в сети может быть опубликовано.

Длинные загнутые ресницы девушки порхают над омутами голубых глаз, когда она просматривает бюллетени фрахта, а там Звёздные Бригады кое-где значатся открытым текстом…

– И это тоже ни о чём не говорит, – резюмирует она как будто даже с мимолётным облегчением. – Они часто фрахтуют корабли надолго. Но это вовсе не означает, что полетят на них именно к вам…

Она просматривает документ дальше и видит шифропечати обоих маршалов нашей адвослужбы – Сержанта и Папаши Корна.

– Надо же, и господин Корн эту ерунду подписал… – подняв тонкие брови, удивляется девушка.

В её голосе даже лёгкая печаль, сочувствие уважаемому господину Корну за столь досадный промах, который может повредить его безупречной репутации…

Про нашего Сержанта, которого все опасаются, она молчит, ясное дело. А вот за Корна, руководителя официального, таможенного крыла колониальной адвослужбы, госпожа Главный референт переживает совершенно напрасно. До сего дня я с ним почти не общался. Так, видел пару раз… Он запомнился мне как крупный, лощёный мужчина в дорогом официальном костюме, сдержанно отливающем серебром. У него были крупные, пухловатые кисти рук и чуть одутловатое лицо, а глубоко посаженные карие глаза смотрели живо и совершенно не вязались с его имиджем погрузившегося в бюрократию «кабинетного воина». Между собой наши ребята называли таможенного адвомаршала «Папаша Корн». Всякое про него говорили – и про взятки, и про то, что он покрывает контрабандный трафик на таможне… Оперативного крыла, где я служу, он на людях всегда сторонился и подчёркнуто держал дистанцию от Сержанта и его дел. А люди Корна так просто побаивались порой нас, агентов оперативного крыла, своих коллег, по сути…