Так мы разобрали стопку писем с пометкой "очень важно", в результате чего выяснилось, что все мои вечера на ближайшие шесть дней полностью расписаны.
- Я врач. И, следовательно, у меня очень скверный почерк, так что не представляю себе, как на все это отвечать, - сообщила я с мрачным удовлетворением, окидывая взглядом нетронутые письма. - И я планирую уехать, путь не через пять дней, но хатя бы через неделю. Это значит, что больше ни одного приглашения мне просто не освоить.
- Ответные письма не составят проблемы, - махнул рукой великолепный consigliere. - Вот так вот...
И роскошная ручка с золотым пером сама собой заскользила по листу бумаги с грифом отеля.
С остальными конвертами было уже проще. Половину из них составляли предложения от ателье, ювелирных и меховых магазинов, косметических салонов и прочее, отправившееся в корзину. Единственное из таких рекламных писем, я бы даже назвала его запиской, которое оставил синьор Лаварди - это приглашение посетить закрытую продажу шелка из Комо. Более того, с самым серьезным видом он переложил это письмо в первую стопку.
- Почему? - поинтересовалась я.
- Во-первых, шелк с озера Комо, несомненно, лучший в мире. Во-вторых, там будут персоны, с которыми вам полезно будет познакомиться. В-третьих, уверяю, это будет не менее интересно, чем посетить вернисаж.
- Ладно. По времени получается, вроде бы. А теперь объясните мне...
- Нет, синьора, давайте, вы расскажете мне о вчерашнем вечере. Ведь там было что-то, чего вы не ожидали?
Я вспомнила синий шелк гостиной, бокал с Bianco di Custoza, темные глаза незнакомца...
Вопреки моим ожиданиям, синьор Лаварди был очень доволен моим приключением.
- А как выглядел ваш незнакомец, он ведь был без маски? - переспросил он.
- Как выглядел... Знаете, мне проще будет нарисовать его, чем описать словами.
Я взяла у моего собеседника ручку, мимоходом поразившись ее тяжести, и нарисовала запомнившееся мне лицо: складку губ, упрямый подбородок, разлет бровей, волосы, небрежно завязанные в низкий хвост... Посмотрела на получившийся портрет, кивнула сама себе и отдала его синьору Лаварди. Тот посмотрел, взглянул на меня, снова на рисунок, и брови его поползли вверх.
- Вы хорошо рисуете, синьора, - сказал он.
- Ну, при моей специальности это весьма полезный навык, - я пожала плечами. - Так кто это такой? Я поняла только, что он брат хозяйки дома, но не успела влезть в Сеть и поискать информацию об этой семье.
- Дело не в том, что он брат синьоры Градениго. Он - член клана Торнабуони. Вы познакомились с юристом клана, Джан-Баттиста, вторым сыном главы семейства.
Я присвистнула. Об этой семье магов воды слышала даже я, человек весьма далекий от высокой магической науки. По мнению самых серьезных магов Нового и Старого света, их вклад в разработку математических моделей процесса создания заклинаний переоценить невозможно. Однако, получается, мой знакомец не маг и не математик?
- Юрист? - озвучила я свой вопрос.
- Ну... - синьор Лаварди поднял взгляд к потолку, внимательнейшим образом разглядывая синие и алые стеклянные завитки люстры. Потом посмотрел на меня, и договорил, выделяя каждое слово, - Те, кто считает его палачом, ошибаются.
- Так вот почему он так разговаривал с тем напуганным человечком... - пробормотала я.
- Вы не рассказали мне об этом, - упрекнул мой собеседник.
