– Тогда почему не бежали вы?
– Я не знаю.
– Что вас могло удерживать там? Вы были одна.
– Я даже не помню, как там оказалась…
– Администрация – важный стратегический пункт. Вы имели доступ к секретной информации?
– К чему вы ведете? – побледнев, прошептала я.
– Как у штатного геолога у вас вполне мог быть доступ к системе безопасности. Раз вражеские корабли смогли беспрепятственно войти в систему Каас, кто-то это допустил и, полагаю, намеренно.
– У меня не было этого доступа!
На лице Андрея не дрогнул ни один мускул:
– На Мельнисе не сработала система противовоздушной обороны. Вы знали об этом?
– Нет, разумеется, нет…
– Откуда такая уверенность? – с могильным спокойствием уточнил Андрей. – Вы сказали, что ничего не помните.
– Хватит! – процедила я сквозь зубы, подняв на него яростный взгляд. – Мне ничего не известно об этом. О том, что произошло на Мельнисе, я узнала полчаса назад!
– То есть вы допускаете, что могли знать…
Я в отчаянии ударила свободной ладонью по столу:
– Я ничего не знала! Я никогда не имела доступа к системе безопасности, и у меня не было ни одного знакомого в администрации!
Пронзительные глаза Андрея сузились, прожигая меня насквозь.
– Я всего лишь задаю вопросы, мисс Эйлер.
– Это не вопросы. Это утверждения с вопросительным знаком на конце.
– Хорошо, – примирительно согласился Андрей, когда его губы дрогнули в слабой усмешке. – Ваш вопрос.
Он кратко взглянул на экран, и оживление на его лице тут же сменилось разочарованием. Он пытался поймать меня, хотел вытянуть желаемые ответы, но, как и следовало предположить, моя утерянная память не представляла никакой ценности. Убедившись, что я говорю правду, Андрей мгновенно потерял ко мне какой-либо интерес.
Лагари, Лагари, Лагари… Я прокручивала в голове его фамилию снова и снова. Как и день катастрофы на Мельнисе, я совсем ее не помнила, однако не могла избавиться от мысли, что точно встречала Андрея ранее. Где это могло быть? Почему его лицо, и в особенности глаза, казались мне такими поразительно знакомыми…
– Лагари – это ваша настоящая фамилия? – спросила я.
Андрей приподнял брови:
– Как я и сказал.
– А у других членов вашей семьи она такая же?
– Разумеется, – в недоумении отозвался он.
– Они тоже сейчас здесь?
– Нет.
– Они мертвы?
– Нет.
– Тогда где они?
Андрей устало потер глаза:
– Какое это имеет значение, мисс Эйлер?
– Вы сказали, я могу задавать любые вопросы.
– Верно. – Его лицо ожесточилось, однако голос по-прежнему оставался бесстрастным.
– И где ваши родные?
Губы Андрея сложились в узкую линию, и внезапно, всего на мгновение, пальцы его свободной руки дрогнули и сжались в кулак.
– В безопасности.
– Есть место безопаснее, чем Дикие леса?
– Сколько угодно.
Андрей смотрел на меня так, будто одновременно мечтал выжечь на месте и пытался понять, к чему ведет диалог. Я мысленно возликовала. Семья – вот оно, его слабое место. По каким-то причинам он не хотел говорить о ней, но почему? Не поддерживал контакт с родственниками? Точно нет, раз ему было известно об их местоположении. Был с ними в скверных отношениях? Маловероятно, ему явно было не все равно. Страх? Определенно. Но чего он боялся и почему?
Лагари… Проклятье, откуда я его знала?!
– Говорят, Дикие леса самое защищенное место в галактике. Миллионы повстанцев мечтают оказаться здесь. Почему вы не перевезли родных сюда?
– Ради их же безопасности, – ответил Андрей, теряя терпение.
