– Ну что, дружище, идём?
– Трах тебе в док! – согласился питомец, и мы зашагали к границе с жёлтой зоной. Именно там ожидал нас переговорщик.
Пока шли, стали свидетелями захода на посадку одного крыла истребителей. Один за другим вся пятёрка плавно зашла в ангар, каждый на своё место. Красиво, чёрт побери! Эх, надо как-нибудь на досуге освоить этих москитов да полетать вволю. Чую, мне это понравится.
– Драк, а ты чего в бронескафе решил пойти? Из-за него ведь и полетать не сможешь.
– Друг, в этой броне я сильнее, – словно малолетнему, пояснил мне простую истину питомец.
– И правда, чего это я? – Мне без труда удалось разыграть притворное удивление. – А охотится как собираешься? Будешь бегать за дичью?
– Так мы же не на охоту сейчас идём, – с недоумением ответил мутант.
– А, ну тогда понятно. Раз такое дело, скажи, далеко ещё до переговорщика? Я ведь правильно понял, что он со своим мутантом?
«Близко. Кстати, ты их знаешь», – ответил Дракот. При этом его морда была подозрительно довольной. Что ж, посмотрим.
Высокую фигуру человека, облачённого в броню, как у корпов, я увидел метров за восемьдесят. За его спиной укрылась чёрная крылатая туша здоровенного мутанта, который пристально изучал меня своими янтарными буркалами. Чуть внимательнее присмотревшись к приёмышу, понял, что знаю его.
– Вадим, как жизнь?
– Твою-то простату, да на мороз! Андрей! Ты где такой пепелац урвал? Неужели твой?
– Ага! Вашими, так сказать, молитвами, ну и немного удачи в бою, – ответил я, продолжая приближаться к старому знакомому. – Да чего мы обо мне, лучше скажи, Галя с Виктором в порядке? Да, я видел, что с Саяном что-то случилось. Он жив?
– Нет больше Саяна, – мрачно ответил Вадим. – И ещё много кого нет. Ты помнишь, что бурят сказал тебе перед смертью?
– Да, помню. Я выполнил его просьбу.
– Хорошо. Значит, это из-за тебя мутанты перестали приносить мутаген.
– В смысле? – не понял я. – Как перестали?
– Да вот так. Уже вторая неделя пошла. Заключённые без добычи, корпы наглухо закрылись на своих базах и отстреливают любого, кто пытается к ним приблизиться. Выживают лишь те, кто может охотиться на красных мутантов или заготовил приличные запасы воды и провизии. Вот только запасы заканчиваются, особенно дозы блокатора, а новых взять негде. Через неделю большая часть заключенных превратится в одержимых, в слуг Чёрного Даггара. Складывается такое ощущение, что кто-то решил – всё, хватит. Мутаген сделал своё дело, игроков достаточное количество, аномалия больше не нужна.
В голове словно щёлкнуло что-то. Твою циррозную печень! Аномалия – это тюрьма для Эмао. И если предположить, что эта самая Эмао – некая абстрактная суперсущность, сумевшая внедрить в мутаген свои споры и таким образом частично покинуть зону заключения? Да, дико, за гранью моего мировоззрения, но! Если всё же сделать такое допущение, то остаётся лишь понять – как эта разумная грибница может воскрешать убитых игроков, и вообще, на каких принципах работает «Зона А-2»?
– Андрей, ты чего завис? – поинтересовался Вадим. – Ты что-то знаешь?
– Может быть, не уверен полностью, – ответил я, а затем спросил в лоб, без всяких наводящих вопросов: – Вы готовы покинуть аномалию? Я имею в виду всех приёмных детей.
– Твой крейсер, это, конечно, не грузовое судно, но! Ты уверен, что тебя не выгонят из твоей фракции, когда аурумцы поставят ультиматум? Скажем, или твоя голова, или объявление войны всей фракции.
