– Ты пойми, Рома, Головчин серьёзный человек. Он абы кому не доверит деньги. И это только начало. В следующий раз я выбью для тебя не меньше лимона. Вот увидишь. А всё почему? Да потому, что ты правильный пацан. С понятиями и принципами. Ты не продашь, я уверен. Я, между прочим, за тебя поручился! Сечёшь? Эй, Николаша, принеси ещё бутылочку! – Вертлявый официант с прилизанными волосами и приторными манерами поспешно засеменил через пустой полутёмный зал. Рукава его чёрного костюма лоснились на локтях.
Ромка пьяно отметил сразу две вещи. Во-первых, Олега здесь хорошо знают. Во-вторых, несмотря на несуразность места, скорее похожего на станционный зал ожидания, ему было уютно и хорошо здесь. И как вовремя Олег послал за бутылкой! Несмотря на расслабленность и эйфорию, он то и дело трогал ногой рюкзак под столом.
– Рома, главное в жизни – держаться правильных людей. И помнить, кому обязан. А когда ты в команде, мы горы свернём, правильно, Фузеич?! – Олег поплыл. У Сашки, который оказался Фузеевым, очки сидели набекрень, но он этого не замечал. Всем было хорошо.
После второй бутылки Олег сходил в туалет и вернулся несколько протрезвевший и какой-то странный – лицо побледнело, мокрые волосы были аккуратно причёсаны.
– Всё. Пора двигать на вокзал, – проговорил он неприятным голосом.
Пора так пора. Рассчитались, поднялись и двинули. В кассах было не протолкнуться, Ромка прижимал к себе рюкзак. Билеты купили в депутатском зале, слегка переплатив. Зато поедут в СВ. Вдвоём. Поезд отправлялся через полчаса. Олег проводил их до вагона и попрощался. К чему он устроил пьянку и этот странный разговор, было непонятно. Они посовещались и решили, что Олег хочет долю, но не решается сказать об этом прямо…
* * *
Москва встретила холодным осенним дождём и привычным уже похмельем. Работать с питерскими и не пить оказалось невозможно. Закинули рюкзак в общагу и поехали на биржу, где протолкались весь день. Улова не было. Никто не хотел покупать ивановские носки, но, как только выставлялся лот с автомобилем, начиналась драка. Безумные брокеры с горящими глазами вздымали свои карточки, как кумачовые стяги на демонстрации, загоняя цены в поднебесье. За чёрную «Волгу» дали четыреста тысяч, за жигуль шестёрку – сто восемьдесят. Правда, безналичных. Ромка с Фузеевым только переглядывались. Ромке казалось, что не существует ни «Волги», ни четырёхсот тысяч, а есть какая-то идиотская игра взрослых людей, которым вдруг разрешили поиграть в свободный рынок. Когда вечером созвонились с Олегом, тот и слушать не захотел про такие цены.
– Деньги целы? Давайте возвращайтесь обратно!
– Подожди, мы ещё поищем. За деньги не переживай, всё в целости и сохранности.
– Ну смотри. Чтоб звонил каждый день!
– Хорошо. – Ромка повесил трубку.
Он написал от руки на листке бумаги «Куплю автомобиль. Дорого!» и повесил его на доске объявлений в секторе В. Надежда была слабая. Днём они безрезультатно толкались на бирже, обзаводясь огромным количеством бесполезных знакомств, а по вечерам пили шампанское Макса. Каждая третья бутылка была прокисшей. В маленькую Ромкину комнату битком набивалось желающих натрескаться на халяву и до хрипоты поспорить о трансцендентном. Аспирантура МГУ как-никак… Также заглядывали на огонёк менты, охраняющие ГЗ, и пожарные. Те конфузливо стреляли бутылку-другую водки, каждый раз обещая отдать. Но, видимо, забывали…
