Ответа не было. Выдрин засуетился:
– Олег Львович! Все будет хорошо! Сейчас я…
Он убежал на кухню и позвонил Лене.
– Саша? – сказала она.
– Я насчет Олега твоего.
– Он не мой.
– Ну он сказал, что он твой друг и многим тебе обязан.
– Да, все правильно. Но ты говоришь так, будто бы он мой любовник.
– Вот еще! Я такого даже близко не имел в виду.
– Ты лукавишь, Саша. Зачем ты все время пытаешься меня уязвить, поставить в положение, когда я должна оправдываться, объяснять? Это что, доставляет тебе удовольствие?
– С Олегом случилась беда, – сказал Выдрин.
Лена несколько секунд молчала. Потом спросила дрогнувшим голосом:
– Он жив?
– Жив, но…
– Что «но»?
Выдрин рассказал.
– Пиздец! – ответила Лена.
И тут же где-то вдалеке детский голос подхватил это слово и стал радостно повторять.
– Не смей! – крикнула Лена. – Глеб, я кому сказала?! Перестань немедленно, а то по жопе получишь!
Малыш заплакал.
– Глебушка, иди ко мне, маленький. Мама не на тебя злится. Ты плохое слово сказал. Мама сама виновата. Но у мамы нервы.
– Лена, что мне делать?
– Саша, а напомни еще раз, сколько тебе лет?
– Тридцать пять.
– Вот Глебу шесть. Так он и то знает, что нужно делать.
– Что? – спросил Выдрин, сглотнув.
– Издеваешься? Ладно, сейчас я позову Глеба, он тебе скажет.
– Не надо, пожалуйста.
Но было поздно. Детский голосок заорал прямо в ухо:
– Але-е-е-о-о-о-о!
Выдрин поморщился.
– Глеб, скажи дяде, что нужно делать, когда кто-то заболел? – спросила Лена.
– Надо позвать влаца, – ответил малыш.
– Правильно, сынок. А теперь скажи это дяде. А то он сам не знает.
– Надо позвать влаца, – сказал Глеб.
– Спроси, он понял?
– Понял? – спросил Глеб.
Выдрин молчал.
– Что он ответил? – спросила Лена.
– Нитего.
– Молчит?
– Да.
– Спроси еще раз.
– Понял? – спросил Глеб. – Надо позвать влаца.
– Я понял, – сказал Выдрин.
– Он понял.
– Наконец-то. Дай мне телефон.
– А кто этот дядя? – спросил Глеб снова издалека. – Длуг папы?
– Нет. Иди вымой руки. Скоро ужин. Саша, ты там?
– Тут, – ответил Выдрин.
– Есть еще вопросы?
– Нет.
– Хорошо. Вызывай уже «скорую»! – И добавила мимоходом: – Господи, что в голове у людей?!
А потом отключилась.
Выдрин изо всех сил стиснул смартфон. Хотелось, чтобы он хрустнул под пальцами и распался на части. Но китайский аппарат оказался прочным, даже не скрипнул. В отражении черного экрана собственное лицо показалось Выдрину уродливым, сползшим вниз. Он скривился. И швырнул смартфон об стену. Тот отскочил, будто теннисный мячик, и долбанул его по лбу. Выдрин крякнул, попятился и шлепнул ладонью по ушибленному месту. Перед глазами вспыхивали салютики. Почудилось, что Слепых издевательски ржет над ним из комнаты. Над правой бровью налилась небольшая шишка. Выдрин щупал ее и болезненно морщился.
Надо было звонить в «скорую». Он подобрал смартфон. Экран разбился вдребезги и не зажегся, когда Выдрин нажал кнопку включения.
– Мудила, – пробормотал Выдрин и кинул смартфон в мусорное ведро.
Запасного телефона у него не было.
Он вернулся в комнату, стащил с психотерапевта одеяло. Тот зажмурился и сморщил нос.
– Олег Львович, ох, е-мое, а у вас есть телефон?
Слепых закрыл лицо ладошками, но подглядывал между пальцев.
– Телефон, те-ле-фон! – произнес по слогам Выдрин громко и отчетливо, как будто это могло вдруг привести психотерапевта в чувство. – Але, але! – Он приставил к уху кулак. – Понимаете? Телефон!
– Але! – закричал в ответ Слепых. – Але, хули молчишь?! Але, бля, хули молчишь? Але, отвечай, тебе говорят! Слышь, але, бля!
