– Александр Иванович, давайте объявим минуту молчания, – предложила Ника.
Она сидела за первой партой, прямо перед учительским столом, но голос ее звучал откуда-то издалека.
– Да, правильно. Минута молчания.
Выдрин встал. И дети встали, громко двигая стулья. Потом где-то сзади раздался смешок, послышалась возня.
– Але, пидрила.
– Сам пидрила.
В класс зашла бледная Ирина Михайловна. Кажется, она даже похудела.
– Сейчас позвонили…
– Мы уже знаем, – сказал Выдрин. – Вот, минута молчания.
– Это правильно, – ответила завуч. – Да. Леонид Георгиевич был прекрасным человеком и замечательным директором. Это большая утрата для всех нас.
Кто-то сказал «воу».
Выдрин приоткрыл рот, закрыл, опять приоткрыл и кое-как выдавил:
– А мы по Юре Климову. Это он повесился, а не Миша Капустин.
– Что? – переспросила Ирина Михайловна.
Глаза у нее затуманились. Она покачнулась. Выдрин успел подхватить ее за подмышки. Кофточка на Ирине Михайловне задралась, обнажив похожие на тесто, большие, белые бока. Ноги подкосились. Он сумел усадить ее на стул.
– А директор тоже повесился? – спросил Саша.
– Помолчи, – слабо ответила Ирина Михайловна.
– Давайте в медпункт сходим.
Завуч посмотрела на него глазами испуганного ребенка.
– Давайте, давайте. Ника за старшую. Открывайте учебники, читайте сегодняшнюю тему.
Он помог Ирине Михайловне встать и, придерживая за плечи, вывел из класса. В коридоре ей стало чуть лучше. Она сказала:
– Какой-то ужас. Мне сказали, он вчера пошел в зоопарк и каким-то образом упал к белому медведю. И тот его, конечно, не пощадил.
– Может, тоже розыгрыш? – сказал Выдрин.
– Почему «тоже»? С вашим учеником подтвердилось, как я поняла. Ох, будет нам взъебка!
Выдрин никогда не слышал от нее таких слов и смущенно кашлянул.
В медкабинете было светло, прохладно и пахло чем-то горьким. Медсестра уложила Ирину Михайловну на кушетку и достала аппарат для измерения давления. Выдрин топтался рядом.
– Саша, простите, что пришла к вам. Но вы мужчина. Мне нужна была мужская поддержка.
– Сейчас не разговаривайте, – вмешалась медсестра.
Она застегнула манжет на руке завуча и качала грушу.
– Ничего страшного, Ирина Михайловна. Но только я не единственный же мужчина. Есть еще учитель труда Сергей Павлович…
– Ну какой он мужчина?! Он хам и пьяница.
– Не разговаривайте же, – сказала медсестра. – Теперь заново придется.
Завуч прикрыла рот рукой. Медсестра посмотрела на экранчик аппарата:
– Сто двадцать на семьдесят. А сердце не болит?
– Дайте мне валерьянки или корвалолу. Саша, ступайте в класс. Оставшиеся уроки отменим. Проведем совещание коллектива.
– Хорошо, – сказал Выдрин. – Только вот мне надо уйти, помните?
– Куда?
– Мы утром говорили. О моем деле.
– А, что вас к следователю вызвали? Я совсем забыла.
Выдрин издал невнятный утвердительный звук. Медсестра невозмутимо капала в стакан корвалол. Или валерьянку. Ирина Михайловна тяжело села. Выдрину показалось, она, как может, втягивает живот.
– Безумие! Зачем он поперся в зоопарк? И как он к этому медведю свалился? Мне сказали, то, что осталось, собирали из воды сачком.
– Простите, – перебила медсестра. – А о ком речь?
– Директор погиб, – ответила завуч. – Его медведь задрал.
– Надо же. Прямо как моего тестя. Правда, того не медведь, а кабан. Тесть, главное, не охотник. За грибами пошел. Ужас, что творится!
Медсестра покачала головой и протянула стакан.
Выдрин вернулся в класс. Из-за двери он слышал галдеж, но когда зашел, все замолчали. Он сел.
