Что ж, в конце концов здоровых тоже бросают, если их не любят. А что остаётся без любви, тем более в такой ситуации? Ежедневный натужный подвиг со стиснутыми зубами?
Потому и не отбросить резоны одной читательницы, которой, кстати, самой пришлось тяжело болеть и несколько лет пролежать без движения. Вот её мнение: здоровые должны жить со здоровыми, а больных надо навещать, заботиться, лечить их, но не превращать заботу о них в основное занятие (если, конечно, это не профессия).
Разве она не права? Но чего стоит эта правота в истории двух севастопольцев… Потому что там – любовь, у которой своя логика и свои законы.
Любовь – в ней-то всё и дело. Не зря же молился наш патриарх, чтобы дал Господь нам понять: выше справедливости может быть только прощение, выше права – только милость, а выше закона – только Любовь. И нет на свете ничего важнее этих чувств, на которых, по существу, и держится вся жизнь человеческая.
Но кто знает: не случись в жизни Олиной ровесницы такого испытания – может, и прожили бы они счастливо всю жизнь? Бывает же любовь без испытаний. Но ещё бывает она трудной и ранней, заочной и безысходной… Много чего бывает. Здесь важно, что из невероятных передряг она нередко всё-таки выходит победительницей. Только вот счастье приносит далеко не всем. Шекспир, например, высказался на это счёт категорично:
Любовь нежна? Она груба и зла,
И колется, и жжётся, как терновник.
Да и русский философ Иван Ильин полагал, что обычная влюблённость делает сердце страдающим, и влюблённый на самом деле испытывает лишь слабый отблеск счастья. А подлинное счастье – это когда сердце поёт. Поёт же оно от неиссякающей любви. Но тут уж религиозный философ свернул на дуновение Божьих уст и тому подобные вещи. По его мнению, лишь у одарённого меньшинства, вроде Данте и Петрарки, сердце может петь от любви к женщине.
Ну вот, снова Данте с Петраркой… Но настоящая любовь, как видим, жива и сегодня. Она изредка посещает некоторых из нас, по какой-то неведомой причине избранных небесными силами. И всегда поражает людей чудесами, напоминая о своём божественном происхождении. Эрот, сын Бедности и Богатства, унаследовал от родителей жажду обладания, отвагу и бездомность. Он стремится к прекрасному, он вечный спутник Афродиты. А за прекрасное приходится платить, и часто очень дорого. Однако истинные знатоки не считают цену чрезмерной.
Немцы вошли в Таганрог осенью 41-го. Шестнадцатилетней Aлле Золотарёвой не удалось ни стать подпольщицей, ни уйти в партизаны. Честно говоря, об этом она не успела подумать, и потому ни о тех, ни o других даже и не слышала. Зато скоро увидела приказ явиться на биржу труда. Хорошего ничего это не сулило, но деваться некуда: родственники за неё отвечали головой. Кончилось всё товарным вагоном с конечной остановкой в Гамбурге.
Ей повезло: хозяин предприятия, куда она попала, оказался нормальным человеком, что означало для его славянских рабов довольно сносную жизнь. Во всяком случае, через два года она почувствовала, что влюбилась. В Ганса, что по советским законам уже само по себе не сулило ничего хорошего. Этот Ганс работал на том же предприятии и фашистов не одобрял. Когда восточным рабочим разрешили выходить в город без конвоя, Алла с Гансом бродили по улицам, мечтая о днях, когда закончится война и они, наконец, будут вместе.
