Лилии полевые. Царь из дома Давида. Три года в Священном городе - страница 11

– Заметил и я, – сказал Бэн Израиль, – не стало ныне того благоговения при служении в храме, какое было, когда я в дни моей юности бывал в Иерусалиме; но зато роскошь и великолепие служения сильно возросли…

– Да, – с грустью подтвердил Бэн Амос, – да! Когда исчез дух богопочитания, стали позлащать внешнюю сторону служения… Невероятная роскошь при богослужении заимствована у римлян; вот как низко мы пали! Все наше богопоклонение со всем его благолепием – это только раззолоченный гроб, а внутри его – разложение.

Ты можешь себе представить, дорогой батюшка, как такое признание, от такого лица, как рабби Амос, увеличило мое смущение и чувство унижения? Если мы Богу не поклоняемся как следует, то кому же мы поклоняемся? Если Сам Иегова, Бог отцов наших – Авраама, Исаака, Иакова – отвернул лицо Свое от нашего жертвенника, и противен Ему дым фимиамов наших, – к кому же тогда обратит свои моления наш народ? Ни к кому. Мы еще в худшем положении, чем варвары, наши победители, – ибо не имеем Бога. Те хоть и многобожники, но у них есть кому молиться. Увы, увы нам! Кажется, приблизилось время Суда над Иерусалимом! Скоро войдет Господь в храм Свой и очистит его. С трепетом сердечным я убеждаюсь, батюшка, что день этот близок. Дорогой батюшка, мы с тобой, может быть, увидим его?!

Дописав последнюю строку, я увидела перед собою Марию; она пришла, чтобы познакомить меня с одним юношей, ее другом, о котором много говорила мне. Он – сын известного еврейского деятеля, который был убит римлянами за преданность своему народу. Молодой человек живет близ Газских ворот со своею матерью-вдовою. Она тоже очень почтенная и весьма уважаемая женщина. Этого юношу с Марией связывает какое-то странное чувство, недостаточно пылкое со стороны Марии, чтобы назвать его любовью, но искреннее, как чистейшая дружба; и с каждым днем это чувство растет и переходит в глубокую привязанность. Он только что вернулся из окрестностей Иерихона, куда отправился несколько дней тому назад, побуждаемый любопытством посмотреть и послушать нового пророка, о котором я уже говорила тебе. Молва об этом пророке все растет, и тысячные толпы идут в пустыню, чтобы внимать его красноречивой проповеди, которая, говорят, так и льется из его уст с поразительной силой и убедительностью. Друг Марии так заинтересовал ее своим рассказом о пророке, что она захотела, чтобы и я его послушала.

В следующем письме я напишу тебе все, что услышу. А пока надеюсь, дорогой батюшка, что ты не прогневаешься на меня за то, что я дерзаю обсуждать слишком важные вопросы. Ты ведь знаешь мою склонность ко всему таинственному и священному… Но будь спокоен: я никогда не перестану почитать Бога праотцев наших, как не перестану быть твоей любящей и преданной дочерью.

Адина.

Торжество приношения первых плодов58. – Замок Антония. – Оскорбление девушки римскими солдатами. – Защитник ее – молодой римский центурион59. – Пышность римского правителя Понтия Пилата и его наружность. – Новый пророк по описанию Иоанна, друга Марии. – Иоанн рассказывает о своей поездке на Иордан. – Иерихон.

Дорогой батюшка!

Сегодня утром я ходила в храм, смотреть на торжественное приношение первых плодов. Выйдя из храма, я заметила, как раз напротив, наверху скалы, массу каких-то построек. Мне сказали, что это крепость Антония. Она имеет мрачный вид и будто враждебно смотрит на храм. Римские орлы