Он поднимается. Труп обглодан почти полностью. Не съедено лишь лицо, кисти, стопы и кишечник.
– Что за волк будет охотиться столь выборочно?
– Значит, все-таки оборотень? – издевается Алла Алексеевна. – Так и запишем – всем сотрудникам полиции вооружиться серебряными пулями.
– Вы очень… плоско мыслите, Алла Алексеевна, – Власов идет дальше. Он еще не осмотрел два трупа, но знает, что они мало чем будут отличаться от предыдущих одиннадцати. – Убийца, естественно, человек. Самый настоящий, из плоти и крови… но оружие его – либо огромный пес… либо и правда… волк. Жаль, что Вы не столь умны, как красивы.
– Дрессировщик? – спрашивает она, игнорируя замечание по поводу своей внешности и умственных способностей.
Власов думает, чешет затылок.
– Возможно, Алла Алексеевна… возможно. Или просто маньяк, помешавшийся на выращивании волков.
***
Олимпиада бросает газету в лицо спящему брату.
– Тринадцать трупов, Давид! Тринадцать трупов! В одном парке!
Только что проснувшийся мужчина приподнимает газету и смотрит на заголовок.
– Они ищут дрессировщика волков?
– Или оборотня, – пожимает плечами Олимпиада. – Естественно, это написано в шутку…
– Оборотни, – Давид улыбается. – А ведь и правда… есть некое сходство.
Олимпиада разводит руками.
– Тебе смешно?! Это твой косяк! – кричит она, тыча пальцем в газету.
– Только мой? Да брось! А ты типа не при делах?
Давид все еще улыбается.
– Не бойся, куколка, – Давид садится на кровати, отбрасывая газету в сторону, – ни один здравомыслящий человек не станет искать оборотня. Они и правда начнут обыскивать всякие собачатники, зоопарки…
– Нам начнут задавать вопросы, – Олимпиада отвернулась Давида, скрестив на груди руки. На ней было элегантное зеленое платье, чертовски хорошо подчеркивающее зад, на который именно сейчас и пялится Давид.
– Мы не покидали этот особняк уже полтора века. К нам претензий не будет.
– Она спросит про лимузин.
Давид думает.
– Нужно тащить сюда нашего спятившего братца, – говорит Олимпиада и направляется к выходу. – Зря я тебя послушала.
И теперь, когда двери за сестрой закрываются, Давид мнет газету и тихо рычит.
***
Когда Никита, сидя в автобусе, проезжает мимо перекрытого парка, он даже не замечает полицейские машины, так как занят просмотром новостей на своем мобильнике. Он листает ленту ВКонтакте, читает старые несмешные анекдоты, лайкает фигуристых девчонок и внимательно изучает статьи о дрессировке и кормлении собак. Он подписан на несколько таких групп, и потому подобных новостей бывает много – с того самого времени, как у него появился Макс, его познания в этом деле обросли нехилым объемом информации.
И как раз в тот момент, когда он читает безумно увлекательную статью о ротвейлерах, на верхней части экрана появляется зеленая шапочка с надписью: «Братишкее вызывает».
Никита сглатывает. Он как раз едет сейчас к нему, чтобы узнать почему целую неделю от него ни слуху ни духу. И, только он подносит палец к зеленому кружочку, вызов пропадает.
– Единицы что ли экономишь? – спрашивает Никита и звонит сам.
Несколько гудков – четыре или пять. Никита уже думает, что Олег не ответит, как из динамика раздается до боли знакомое «Даалло?»
– Ну че ты издеваешься?! Сначала маякуешь, а теперь трубку не берешь!
Олег отвечает не сразу.
– Да я тут… просто сначала звонил… а теперь передумал и решил… в туалет сходить.
Никита хмурится.
– Все нормально, Олег?
