– Vin chaud[16] подойдет?
– Прекрасно.
Джонсон дал указания роботу.
– Ну-с, господа, я вас слушаю.
Сноу многозначительно посмотрел на шведа, и тот, тихонько вздохнув, заговорил:
– Господин полковник, вы ведь слышали о внезапной кончине Александра Добровольского? – Джонсон чуть кивнул головой. – В таких случаях проводится обязательное… дознание КОНОКОМа.
– В каких случаях? – переспросил полковник.
– В случаях, когда умирает или погибает сотрудник Космофлота.
Полковник секунду помолчал, потом задал неизбежный вопрос:
– А у вас есть причины сомневаться в… э-э-э… естественности смерти Александра?
– Нет, – ответил Сноу. – Буквально четверть часа назад я разговаривал с инспектором криминальной полиции Парижа Гастоном Леруа. Он подтвердил, что Добровольский умер от сердечного приступа.
– А тогда зачем вам я? – поинтересовался Джонсон и взял с подноса, принесенного роботом, стакан. – Согрейтесь немного, господа, корица и другие специи добавлены по моему особому рецепту.
– Дело в том, что мы с коллегой обнаружили в парижской квартире Добровольского большую коллекцию минералов и вспомнили, что вы в своих мемуарах ее упоминаете, – с удовольствием отпив горячего вина, сказал Ричард.
Сноу быстро посмотрел на Айво, который, услышав эти слова, замер, не донеся стакан до рта. Но делать нечего – приходилось импровизировать. Вот, если только Джонсон не упоминал об этом…
– Вы читали мою книгу? – несказанно удивился полковник, и брови его подскочили вверх.
Сноу внутренне сжался. Если сейчас Джонсон задаст какой-нибудь вопрос по книге, которую он сам не читал, а Блумберг ее в лучшем случае пролистывал с пятое на десятое несколько лет назад, то не миновать конфуза…
– Что ж, не скрою, мне приятно слышать, что книга вызвала интерес не только у астронавтов, но и у людей… э-э-э… смежных профессий. Да, действительно, в одном месте я упоминаю коллекцию внеземных минералов, собранную Александром. А что вас интересует конкретно?
Ричард снова посмотрел на Блумберга, который слегка покачал головой и, наконец, отпил горячего вина.
– Полковник, в этой коллекции есть один экспонат под номером 3779 дробь 2…
– 3779 дробь 2, – повторил полковник, – сейчас посмотрим, что это такое. Александр не так давно подарил мне каталог своей коллекции – а она у него одна из лучших на Земле!
Полковник подозвал дроида, и спустя минуту тот принес великолепно оформленный буклет. Пока робот отсутствовал, Сноу прислушался к шуму волн, которые обрушивались на берег совсем рядом. Похоже, что шторм усиливался, потому что некоторые удары о берег многотонных водяных холмов явно заставляли слегка подрагивать дом, стоящий на невысоких сваях практически на кромке воды. Джонсон взял каталог и принялся его листать.
– Так, вот он – 3779… Стойте, но никакой дроби тут нет!
– Как так? – не поверил Сноу.
Он встал, подошел к полковнику и заглянул в лежащий у того на коленях каталог. Там на каждой станице было напечатано по шесть-восемь объемных голографических фотографий с подписями и каталожными номерами. За 3778-м шел 3779-й. Это был невзрачный камень серо-зеленого цвета. Дальше располагалась фотография другого камня с номером 3780.
Джонсон поднял глаза на стоящего рядом Ричарда:
– Наверное, какая-то ошибка.
– Нет, полковник, я тоже помню – 3779 дробь 2! – подтвердил Айво.
– Подождите, полковник! Попросите вашего дроида принести мою куртку!
