Сноу с силой выдохнул:
– Полковник, я надеюсь, вы осознаете, что вам придется в конце концов отдать артефакт в распоряжение КОНОКОМа…
– Да ладно вам, майор, мы же договорились работать вместе, или нет? Потом сдам.
Ричарду нечего было возразить, и он промолчал. Джонсон, справедливо восприняв молчание как согласие, продолжил:
– Отсюда мы с вами можем сделать два вывода. Первый: мой артефакт не уникален, появился второй – значит таких предметов, скорее всего, много.
– Почему много? Их, может быть, всего два и есть, – пожал плечами Айво.
– И оба находятся на Земле? То есть все артефакты Вселенной собраны у нас, и мы являемся монополистами? Так, что ли? – Айво молчал, и полковник продолжил: – Второй вывод: все они между собой как-то взаимодействуют…
– Почему все? Какие все? – снова не согласился Блумберг. – Ну да – Шар и Параллелепипед подошли друг другу, но… – В поисках поддержки Айво посмотрел на Сноу, но тот сидел, подперев голову руками и, задумавшись, смотрел куда-то в сторону. – Вы хотите сказать, что есть основания считать, что все артефакты – два, три, четыре – неважно, сколько их, могут составлять единое целое?
– Конечно! – Джонсон с энтузиазмом открыл сейфовый ящичек, достал оттуда Параллелепипед и вынул его из мешочка. – Вот, смотрите, кроме крошечной выемки, которая, как выяснилось, предназначается для шара Добровольского, на бруске есть еще несколько мелких насечек и выемок, которые могут оказаться элементами крепежной системы для других артефактов!
Айво машинально взял артефакт, который протянул ему полковник и стал его внимательно разглядывать. В следующую секунду шторм, бушевавший снаружи, достиг своего крещендо. С оглушительным грохотом стена из бетонопластика разлетелась на куски от многотонного удара гигантской волны. Ворвавшийся поток воды мгновенно затопил столовую и пронесся дальше со скоростью курьерского поезда. Сокрушая всё на своем пути, пенящаяся мутная вода подхватила беспомощных людей и повлекла их дальше вместе с обломками дома. Несколько раз мигнул и померк свет, рассыпавшись напоследок снопом ярчайших искр.
Ричарда швырнуло на берег, немного проволокло по песку и мелкой гальке и отпустило. С трудом шевеля руками и ногами, он постарался отползти как можно дальше, чтобы следующая волна не утащила его обратно в море. Но, к счастью, все последующие огромные валы, опрокидываясь на побережье, не обладали той же силой, что волна, разбившая дом Джонсона. Сноу с трудом перевернулся на спину и понял, что он весь опутан водорослями, которые оборвал у дна и выкинул на берег шторм. Темнота и ветер лишь осложняли процедуру сдирания зеленых мокрых стеблей. Наконец, он смог встать и оглядеться. Рядом с ним все было погружено во тьму, лишь чуть в отдалении горели фонари на набережной Зандворта, да два-три уцелевших садовых светильника на территории, где находился разрушенный теперь дом полковника.
Сноу сунул руку в карман и с облегчением вздохнул: коммуникатор не выпал! Он быстро нашел нужное меню и включил поиск маяка Блумберга. Зеленый огонек почти сразу замигал на экране. Присмотревшись, Сноу сориентировался и двинулся вправо – туда, куда указывал вектор направления.
– А-а-айво-о-о! – позвал он, сложив руки рупором и стараясь перекричать грохот волн и вой ветра.
Штормовой порыв сорвал крик с губ и унес в темноту. Со стороны дороги, отстоящей от берега на сотню метров, ударил яркий луч света – подтягивались спасатели. Рядом с ним, в метре над поверхностью промелькнуло что-то большое и тут же растворилось в ночи.
