Мы вышли из аллеи и направились дальше вдоль высокого берега, внизу неслась широкая река. Теперь нам на пути встречались бронзовые свечки сосен и белые тонкие березы.
– О! Посмотри-ка, тут недавно был медведь, – Владимир отодвинул черным ботинком траву и указал на огромный след дикого животного на земле, – любит разрушать муравейники, проказник!
Мне стало не по себе. К моему обычно хмурому настроению добавилась еще и тревога. Я точно не успею убежать, если косолапый случайно выйдет на эту тропу. Хотя… Может быть, это случилось бы к лучшему.
– Вот мы и пришли. Это мыс любви.
Впереди в жарких лучах солнца утопал высокий утес. На нем, недалеко от обрыва, росло одинокое вековое дерево липы с мощным стволом. Не уверен, что смог бы обхватить его двумя руками. Могучие ветви с бело-желтыми цветами почти касались земли. Я подумал, что под пышной кроной наверняка приятно отдыхать от летней жары. Мы направились к нему.
Владимир подвез коляску почти к кромке высокого берега. Честно говоря, я так устал жить в тюрьме своего тела последний год, что сейчас только и мечтал, чтобы песок под колесами провалился. Или, может быть, чтобы Владимир случайно отпустил ручки, и тогда…
От этих мыслей стало горько. Послушник будто прочитал их и откатил коляску немного назад. А еще остался за моей спиной, придерживая кресло.
– Близко не будем подходить, здесь бывают обвалы, – донесся до меня его спокойный голос.
Я видел, как внизу на песчаный берег накатывала одна за другой волны коричневой сибирской торфяной воды. Широкая река Тобол неслась дальше на север. Здесь неплохо бы смотрелся дубель-шлюп, отправляющийся в полярную экспедицию. Такая стендовая модель из ценных пород дерева была в моей частной коллекции. Я думал о том, что зря унес в рабочий кабинет уменьшенные копии парусных судов – китайскую торговую джонку и пиратскую шхуну. Вряд ли я теперь когда-нибудь вернусь в офис, чтобы полноценно работать, а стоимость этих моделей с каждым годом только растет. «Надо попросить отца, чтобы отправил их с курьером на мою новую квартиру», – размышлял я, когда Владимир вдруг спросил:
– Ты любишь рыбалку?
– Хм… Я рыбачил несколько раз на Средиземном море. У меня там вилла и яхта, – мне захотелось по привычке гордо расправить плечи, но мое тело не отозвалось, удалось только вздернуть подбородок, – мы с компанией ловили голубого тунца, марлина, морского окуня и угря, но потом отпускали рыбу обратно в воду.
Я умолк, а Владимир не стал ничего расспрашивать, будто каждый день ходил на яхте и это было обычное дело. Не спросил про марку судна, сколько стоит. К моему удивлению, не заинтересовался… В моей прошлой полноценной жизни рассказы про собственную лодку премиум-класса всегда вызывали бурное обсуждение среди друзей и знакомых, просьбы взять их с собой в круиз, обязательно с заходом в разные иностранные порты. Чужая зависть была так сладка и приятна! А с Владимиром больше не хотелось обсуждать яхтинг, раз его это не впечатлило.
– Тогда в следующий раз придем сюда на рыбалку.
– Тебе действительно хочется возиться со мной?
– Почему бы нет? Делать других людей счастливыми так просто.
Я засмотрелся на белую птицу, что сидела на краю берега. Она взмахнула крыльями и полетела над Тоболом, над огромной водной пропастью…
Какой же свободной она, должно быть, себя чувствовала!
У меня к горлу подкатил ком. Все вокруг передвигались самостоятельно, делали, что хочется. Но только не я!
