Нет, так дело вовсе не пойдёт.
Пусть будет ЕВА – это больше подойдёт..
Пусть будет она просто Евой – женщиной,
Милой и пригожей, как луч утренней зари!
А уж женою она станет, верной иль неверной,
Посмотрим, ведь это её первые шаги.
Раздумья кончились. Да будет так! – сказал Господь,
И пред ним предстала Ева в совершенном неглиже.
Ооо, какое чудо смог нечаянно я сотворить!
Воскликнул Бог, любуясь ЖЕНЩИНОЙ, стоящей ниц.
Продолжая любоваться ею, он всё шептал:
Вот уж точно, с ней попал в десятку я.
И МИР вокруг неё такой прекрасный создал.
Уж точно, всё сотворил я вроде бы шутя, но…
Как только Женщина пришла в себя немного:
Осмотрелась чуточку вокруг, зевнула,
На СОЗДАТЕЛЯ карим глазом чуть стрельнула,
И капризно брови изогнув, сразу упрекнула:
Ты, Господи, прости, прежде, чем меня создать,
Об удобствах лучше бы для меня подумал…
Каки…, таки… – Бог даже заикаться стал,
Услышав от неё, обидные для слуха выраженья.
Какие…, такие…, удобства должен я тебе создать,
Скажи на милость? Я вроде бы и так старался,
Смотри, даже пот каплями стекает с моего лица,
Хотя…, дождём на Землю он изольётся.
А ты подумай, батюшка, сначала, поразмысли,
Не могу ж я голой, какой ты меня измыслил,
Средь всякого зверья, и птиц, и рыб шататься…
Мне ж надо чем-то прикрываться.
Для начала пальмы вырасти, чтоб листьями её
Могла я прикрываться. И не одну, а много.
И украшенья разные – в уши, в нос,
На шею, и на пупок подвески…
Постой, постой! Бог даже как-то растерялся,
А сады, а звёзды, а солнце и луна в небе ясном,
Разве ж то не красота?! Это ж для тебя,
Неужели труд мой был напрасным?
Красота-то, красота, да красота то всё чужая,
А мне нужна лишь красота моя….
Ну…, если ты настаиваешь, прости меня,
Женщина вздохнула – то красота иная, не моя.
Чёрт знает, что! Бог страшно возмутился,
Ты, может быть, ещё потребуешь чего?
Так говори, не бойся и, сдержав свой гнев,
Добавил – ладно уж, проси, ты не волнуйся.
А как же, Господи, мне много чего надо:
Желателен верблюд мне персональный,
С погонщиком – ладным, стройным, молодым.
И водопад, чтоб в нём мне полоскаться.
И муж покладистый, богатый, не ревнивый,
Для поддержки нашего потомства.
А ещё…, чтоб был тот муж всегда при мне,
Чтоб ласковым он был, и конечно же красивым.
Господь хотел уж было уши зажимать,
Чтоб хоть немного отдохнуть от просьб и отдышаться,
Но женщина, то есть, Ева, продолжала всё
Перечислять, и добавлять, и прибавлять…
Чтоб любил меня всегда он, а не раз в полгода,
И не вздумал спать с другою стервой никогда,
А только лишь со мной, со своей законною женой.
И чтоб, смотри, пещера просторная и тёплая была!
Да постой ты, погоди! Бог грозно приподнялся,
Ты прервись хоть на минутку и передохни.
Разве ж может в час один иль два, и даже в три,
Всё то, что хочешь ты, быстро так создаться?
Я уж стар совсем, да и сил во мне осталось маловато,
Я для удовлетворенья всех твоих желаний, просьб,
Друга жизни для тебя создам, однако.
Пусть тебя он обеспечивает всем что тебе надо,
А если что…, всегда будет пред тобою виноватым.
Господь быстро в ковшик глины накидал,
Окропил из крана своего водичкою святою,
Плюнул, харкнул, быстренько перемешал,
И тут же пред ним предстал АДАМ – мужчина,
Тоже Человек, и я бы так сказал – ничего собою.
Ева глянула на парня косо, и сказала гневно:
Это что ещё, Господи прости, за идиот?!
Он разут, и он раздет, и верблюда нет конечно!
А потом, потупя глазки долу: Раз уж лучше нет, то…
