Еще один человек не мог взять в толк, зачем Феофану понадобилось нападать на двух женщин. Может быть, он демонстрировал технику владения ножами? Да, они выпили на троих во время работы, но это им не в первый раз доводилось делать, а тут еще и новогодние праздники. Но вот так сразу ранить двух женщин? В чем две женщины могли перед молодым мужчиной провиниться? Очевидного ответа на этот вопрос не было.
Отец Арины не переставал размышлять на эту тему. Катерина постоянно находилась у них в доме, а у него нарастало раздражение против нее. Ее все жалели, а он ее ненавидел с каждым днем больше и больше. Неужели это мужская солидарность? Или что-то другое? Он попытался высказаться дома против Катерины, но на него домашние обрушились с гневными словами, что он несправедлив к бедной девушке.
Казалось бы, задача решения не имеет: почему его раздражает Катерина? Почему он внутри себя не осуждает сына хозяина кафе, а если и осуждает, то только за несдержанность?
Новогодние каникулы подходили к концу. Что же произошло в кафе с точки зрения детектива а? Посетители сидели за праздничными столами в кафе и мирно разговаривали. Все столы в этот новогодний вечер были заняты. Елочные шары поблескивали на елке и на всех стенах в лучах цветомузыки. Музыка звучала как оформление к разговорам за столами, которые ломились от еды и напитков. Шел час насыщения и тостов.
Детектив Лис, сидевший в зале, всегда знал, что после шампанского и вина аппетит разгорается на целый час. В этот час даже те, кто занимался развлечением общества, и те ели, словно до этого еды в глаза не видели. В какой-то момент вилки уменьшили свою скорость, движения рук и челюстей прекратились. Самый праздничный стол в году постепенно приобретал неопрятный вид. Голоса зазвучали громче, пытаясь заглушить музыку.
– Реально, у всех отношения разные. Ты познакомился со мной, подарил мне подарки, но это не факт, что у нас все будет хорошо! Что ты на меня опять наезжаешь со своими вопросами по поводу "почему мы не живем в деревне"? – спросила детектива его напарница Зоя.
– Мы притираемся с тобой друг к другу, – уклончиво ответил Лис. – У нас период вопросов.
Красный луч света прошел по красной блузке Зои и побрел дальше. Лис передернулся он внутреннего ужаса, он ничего не понял, но ему показалась, что по груди девушки струится кровь. В этот момент раздался крик, за ним еще один. Крик шел со стороны кухни, заглушая музыку.
Спокойная нежность заполнила душу, не гложет тоска, нет страданий и слез. Я Вас повстречала в январскую стужу, нас обнял счастливый московский мороз. И стоны, и муки терзать перестали, распутались путы сердечных невзгод. И как Вы меня среди прочих узнали в московской толпе, где народ да народ? И счастья улыбка лицо озаряет, и словно светлее от Ваших очей.
Мороз – не мороз, если сердце пылает и кровь разгоняет быстрей, горячей. Надежда и радость в душе безмятежной, нет больше печали, нет тока в крови. В морозных узорах Москвы белоснежной, мне видятся очи лукавой любви.
То были не Вы, это просто прохожий прошел, озарил меня нежной душой. Он был лишь на Вас отдаленно похожий, такой же красивый, такой же большой. Мгновенное чудо, волшебные мысли, надежда на счастье в душе пронеслись. И чувства достигли немыслимой выси, но скоро, как снег, и они улеглись.
