В одной из книг я читал, что если человек долго не будет есть – он может погибнуть, но сперва в его желудке образуется немалое количество кислоты, для того, чтобы он начал переваривать сам себя, или ещё хуже – дело дойдёт до язвы. Поговаривали, что у людей с такой болезнью нечеловеческие боли от которых хочется лезть на стену и выть на луну. Я будто бы пугал сам себя рассказами о том, как быстро смогу умереть от нехватки продовольствия. К сожалению, это не заставляло чувство голода исчезнуть, а лишь сильнее раззадоривало его. В один день я не сдержался. Моему растущему организму требовалась питательная еда, насыщенная витаминами и полезными веществами, которые не могли дать полусгнившая капуста или чай из помоев (он вонял так, что я к нему даже не прикасался). Все бы отдал за кусок мяса или хотя бы настоящих щей, чей вкус я казалось уже давно позабыл.
Подговорив пару мелких шкедов, чтобы прикрыли перед взрослыми, я отправился прямиком на рынок, где по моим расчётам ещё должна была остаться хоть какая – нибудь нормальная еда. Воровать мне никогда раньше и в голову не приходило, но что поделать, когда у тебя нет денег и ты не можешь совершить покупку как положено. Мной давно была усвоена простая истина – за красивые глазки тебя никто не угостит даже самым червивым яблоком. Моя внешность не была привлекательной или сильно отталкивающей. Скорее что-то среднее. Подросток одиннадцати лет, с коротко стриженными тёмными волосами, худого телосложения (ещё до наступившего голода), в одежде, которую я не менял уже почти месяц – вот и весь образ. Ах да, ещё глаза, Данко часто говорил, что они у меня какие-то особенные, но я не воспринимал его слова всерьёз. В конце концов, я ведь не барышня, чтобы мне такие комплименты делать. Иногда я смотрел в зеркало на свое отражение – «Два янтаря» – так любил говорить мой друг. «Смотрю в них и меня будто с ног до головы окутывает смолой. Помяни мои слова, глаза – зеркало души, а они у тебя с добрым светом». Данко был единственным человеком, который видел во мне что-то хорошее. Наверное потому что он смотрел вглубь, в душу, а не скользил взглядом по грубой наружности как остальные.
От воспоминаний о друге на мои глаза навернулись слезы. Тот корабль покинул Мутву почти три месяца назад. До сих пор я не знал о нем ничего. Добрался ли он до пункта назначения, сумел ли найти в себе силы забыть все и начать жить заново. Даже если так, то я его не виню. Выпади мне возможность сбежать вместо него, я бы так и поступил. Но нет. Данко всегда в первую очередь заботился о других, а уже потом о себе. Так что об этом не могло быть и речи.
А ещё Данко бы точно не одобрил то, что я собирался сделать.
– Если бы ты был рядом, ты бы смог что-то придумать – прошептал я – Но сейчас я один, поэтому, друг, выживаю как могу, прости. Я пожал плечами невидимому собеседнику.
Подойдя к прилавку с фруктами и овощами, я мысленно постарался запомнить все что на нем находится. Мой выбор пал на связку бананов и пару зеленоватых яблок. Было похоже, что мой вид выдавал во мне с головой сущность беспризорника, иначе почему продавщица смотрела на меня с таким презрением.
– Или покупай, или иди отсюда. Ишь стоит глазами хлопает. Никак воровать пришёл.
От её слов стало горько и обидно. Первым порывом мне захотелось её ударить в заплывшее жиром лицо, как и всегда я решал все проблемы – силой, но привлекать лишнее внимание было ни к чему. Вместо этого я сжал зубы, чтобы ненароком изо рта не вырвались пару ласковых и подошёл ближе, продолжая разглядывать товар, и намечая в голове будущие телодвижения.
