– А что у меня с ним должно быть? Вчера виделись.
– Мне уже рассказали, что ты пила водку и закусывала шпротами.
– Кто? Сева донес?
– Неважно.
– Ну, если неважно, то я взрослая девочка и могу пить любой воспламеняющийся напиток и закусывать его любым продуктом.
– Но… ты должна вести себя прилично.
– Кто бы говорил о приличии, папа, ты недавно отдыхал с девушкой, которая моложе меня, я видела ваши фото в новостных лентах, меня чуть не стошнило.
– Я взрослый, и это моя жизнь.
– Хочу тебе напомнить, что я тоже взрослая и это моя жизнь. И все, считай, что ты меня воспитывал, я приняла к сведению. Еще вопросы будут? Мне некогда.
– Что у вас с Всеволодом?
Это начинало раздражать. А что вообще у них с Всеволодом? Он зануда, Элина его зачем-то терпит, надо только разобраться – зачем?
– У нас все хорошо. Стравинский обещал разобраться с финнами, и мы рванем в отпуск на острова – греть булки и тратить его деньги.
Пришлось соврать родителю, но это было сделано в гуманных целях, чтобы не тревожить нервы тому самому родителю. Счастливое неведение – это лучший рецепт от головной боли.
– Я этому очень рад, но открою тайну: на отдыхе тебя ждет сюрприз.
Что там за сюрприз ждет Элину, ей узнать не удалось: в домофон позвонили, пришлось проститься с отцом и пойти открывать дверь.
Элина заказала пиццу, после вчерашней водки и шпрот есть хотелось смертельно, а в холодильнике, кроме обезжиренного йогурта и одного яблока, ничего не было.
Это его хозяйка сидела до водки и шпрот на диете, худела, так сказать, к лету. Но сейчас можно забить на это, вечером она отправляется за город, где начнет духовную практику очищения и самопознания.
Но пока об этом приходилось только мечтать, так как на пороге вместе с доставщиком пиццы появился Всеволод с цветами.
– У нас праздник?
– Мне не нужен праздник, чтобы дарить цветы любимой девушке.
Элина приняла букет, составленный изощренным флористом, слишком замысловатый – из орхидей и каких-то экзотических цветов. Доставщик смотрел косо, но при этом улыбнулся и подмигнул девушке – видимо, ее леопардовый халатик, едва прикрывающий задницу, его покорил.
– Спасибо, конечно, а почему ты не с финнами?
– Подождут, заехал поцеловать тебя.
Всеволод поправил запонки на рукавах, не дал Элине даже поставить цветы в вазу, прижал к себе и накрыл ее губы своими. Девушка прислушалась к ощущениям, но ничего не уловила, лишь в животе заурчало от голода.
Вот разберется она с собой и займется этим модником, надо давно его отшить, а то и так задержался рядом. Но со Стравинским было весело, он терпел все издевки рыжей избалованной девицы, делал шикарные подарки, цветы вот таскал.
– Хочу тебя безумно.
Букет упал на пол, рассыпался, Всеволод распахнул халат Элины, начал целовать шею, грудь, опустился на колени и замер.
Зазвонил телефон в кармане пиджака, но он не спешил отвечать.
– Я хочу, чтобы ты ее свела.
– Ты о чем? – Элина сделала вид, что не поняла фразы.
– О ней, когда я вижу ее, мне хочется лично содрать ее с твоей кожи.
Всеволода, как истинного педанта, раздражали некоторые мелочи, он мог на них зациклиться, и тогда весь былой настрой к чему-либо пропадал. Вот и сейчас это случилось снова, как только он видел эту татуировку, пропадал не только настрой, но и эрекция, а с этим у него никогда проблем не было.
– Нет. Когда и что сводить, а также набивать на своем теле, решаю я сама. И ответь уже на звонок, раздражает.
