Руфу совсем не понравилось, что какие-то любвеобильные незнакомцы его нацеловывают без спроса. Но вскоре незнакомцы принялись доставать из сумок гостинцы и подарочки, так что Руф временно забыл, что разозлился на них.
К счастью, после долгой дороги все довольно быстро разбрелись по выделенным им спальным местам, так что в доме наступила тишина. Но утром все закрутилось по новой. В доме поселились шум и беспокойство. Кто-то ухватил Руфа за ушко, пока тот шел в ванну. Он догадался, что это тетушка. Она потрепала его за щеки и выпустила. После ванной Руф хотел пойти на кухню, но там уже обустроились обе бабушки. Тогда он решил сразу отправиться на прогулку без завтрака. Но на террасе его ждала засада. В кресле качалке сидел дедушка и, глядя в даль, курил трубку. Руф хотел юркнуть обратно в дом, пока дедушка его не заметил, но за спиной предательски скрипнула дверь.
– Что, братец, затискали тебя? – голос у дедушки оказался спокойным и хриплым.
Руф вздохнул.
– Ну, беги. – сказал дедушка. – Я скажу, что мы позавтракали вместе, и ты побежал гулять с друзьями. – Он поднял с плетеного столика тарелку с бутербродом. – На-ка вот, поешь перед уходом.
– Это же твой бутерброд.
– Ничего. Я дома поем. Меня-то уж тискать наверняка не станут. – ответил тот и подмигнул.
– Деда, а ты не хочешь прогуляться? – предложил Руф. Ему показалось, что уж дед-то из понимающих, он-то тискаться не полезет.
– Пожалуй, нет. – подумав, ответил дед. Он повел носом по воздуху. – Может, вечером? А то у меня с дороги колени ноют.
Руф поглядел на колени деда, но все равно не понял, как колени могут ныть, у них и рта-то нет.
– Наверное, это какой-то «словесный наоборот». – подумал Руф. – Ньянка рассказывала ему о таких фразочках, которые сразу не понять, потому что в них спрятан какой-то секретный смысл.
Он присел рядом с дедом, чтобы позавтракать бутербродом. Они посидели молча. Руф смотрел, как белый дым из дедовой трубки улетает в сторону леса и постепенно исчезает в воздухе. Руф доел бутерброд и побежал играть, а дед, помахав ему в след, остался на террасе.
До самого вечера Руф болтался на улице, пообедал вместе с Пирожком у бабуси, и даже хотел остаться у нее на ночь, но она сказала, что так будет невежливо.
– Может, и невежливо, зато спокойно. Ты-то меня не станешь без спроса целовать? – недовольно пробурчал Руф.
– Ни в коем случае! – заверила его бабуся. – Но очень хочется. Держусь изо всех сил.
Пирожок засмеялся, и бабуся отправила ему воздушный поцелуй.
– Ладно, пойду. – сказал Руф. – Но если я не вернусь, то пеняй на себя. Считай, что они по твоей воле зацеловали меня до обморока.
Руф издалека увидел деда, который по-прежнему сидел на кресле-качалке.
– Деда, ты что весь день здесь просидел? – строго спросил Руф.
– Нет, конечно. – ответил дед. – Я за новым бутербродом ходил.
– Ишь, какой хитрец. Сам тут прячешься, а я заходить должен?
– Уговорил, зайдем вместе. Ты пришел как раз к позднему ужину.
– У нас раньше никаких поздних ужинов не бывало. – удивился Руф.
– Это потому, что у вас раньше и гости не ночевали. В компании-то оно всегда поесть охотней.
Руф с дедом пошли мыть руки вместе. Так было спокойней.
– Уж вдвоем-то мы с тобой поди их напор как-нибудь сдюжим? – спросил дед.
– Не знаю. – оценивающе поглядев на деда, ответил Руф. – Ты какой-то хиленький.
– Так я старенький.
– Оно и понятно, чего тебя не целуют. Ладно, пойдем. – Руф и дед взялись за руки и вошли в кухню, где трещали все женщины дома. Папа оказался самым хитрым и еще пару часов назад заснул на диване, прикрывшись газеткой. Руф отважно снес объятия и поцелуи, а затем накинулся на поздний ужин. Больше всего ему понравились тетушкины блинчики на заварном тесте. Хотя бабушкины пончики с кремом тоже оказались очень хороши.
