Література України. Для дітей середнього шкільного віку - страница 25
«Слово…» изучают уже на протяжении многих десятков лет, но специалисты до сих пор не могут похвалиться тем, что полностью поняли и охарактеризовали текст. Медлительность работы над древним памятником объясняется обстоятельствами, в которых «Слово…» появилось и исчезло, и спорностью тех форм, в которых оно дошло до наших дней.
Первые упоминания об уникальной работе древнего летописца относятся к 1790-м годам. История «Слова…», можно сказать, началась в 1791 году, когда обер-прокурором Святейшего Синода (фактически всемогущим начальником Всероссийской Церкви) был назначен граф Алексей Мусин-Пушкин. Этот московский аристократ не выделялся среди своих современников какими-то особыми способностями, но имел склонность к меценатству, интересовался новинками литературы, науки и искусства. Кроме того, граф был известным и заядлым коллекционером. Своим новым положением и почти неограниченной властью Мусин-Пушкин не преминул воспользоваться: через разных лиц (так называемых «комиссионеров») новый обер-прокурор начал прибирать к рукам памятники старины, особенно книги, которые ранее хранились при монастырях, церквях и кафедральных соборах. Для него настало подходящее время. В связи с царскими реформами значительное количество монастырей прекратило свое существование. Поэтому графу удалось собрать очень много ценных вещей. К сожалению, большинствоиз них погибло во время огромного пожара в Москве в 1812 году.
Среди поспешно приобретенных памятников был большой фолиант. В коллекции Мусина-Пушкина он значился под номером 323. Книга начиналась хронографом и поэтому в списке фигурировала под этим названием. Позже граф рассказывал, будто приобрел этот раритет вместе с другими книгами через своего «комиссионера», архимандрита Иоиля, игумена Спасо-Преображенского монастыря в Ярославле. Иоиль вроде бы находился в затруднительном положении и поэтому вынужден был продать «все свои русские книги», среди которых был и хронограф № 323.
«Слово о полку Игореве» было написано между 1185-м и 1187 годом. Эти даты устанавливаются на основе анализа текста произведения. В нем говорится о князе Владимире Глебовиче как о живом человеке, а в 1187 году, согласно сообщению летописцев, он умер. Одновременно следует вспомнить, что князь Игорь Святославович сбежал из плена в 1185 году. Следовательно, до его возвращения на родину «Слово» появиться не могло. К тому же, в 1187 году из плена вернулся Владимир Игоревич с молодой женой и сыном; в заключительной части «Слова» есть здравица в честь этого князя. Этими фактами и определяются хронологические рамки создания уникального литературного произведения.
Сам Мусин-Пушкин характеризовал бывшего владельца фолианта как «мужа с просвещением и любителя словесности». Вот только никто больше таких данных об Иоиле не имел. Ходили даже слухи, будто обер-прокурор всю эту историю просто выдумал, чтобы те способы, которыми он собирал церковную старину, остались не известными при дворе. А на самом деле рукопись он приобрел в псковском монастыре Св. Пантелеймона.
Так или иначе, Мусин-Пушкин утверждал, будто приобрел «хронограф» в 1795 году. Два года спустя он впервые известил о «Слове…», которое входило в сборник. Сообщение об удивительной находке появилось в гамбургском журнале «Spectateur du Nord» в октябре 1797 года. Автор статьи свидетельствовал о том, что якобы в старой Руси в глубокой древности существовали великие поэты (такие, как Боян или автор самого «Слова…»). Как только текст был впервые прочитан, с него специально для царицы сняли копию.
Похожие книги
