Иван Кузьмич решил стать магом,
Надел верёвочку на лоб,
Пить перестал вино и брагу,
Нашёл в лесу удобный столб
И вЫрезал божка ножовкой,
Недаром в прошлом он столяр.
Не пропит навык! Руки ловки,
И зорок глаз, как окуляр.
И потянулись вереницы
Всех тех, кто ищет волшебства.
Иван им наливал водицы,
Вещал о пользе естества,
О временах пустых и смутных,
О возвращении к корням,
Упоминал про камасутру,
Водил босыми по камням.
К его божку дары сносили,
Кто деньги, кто еду, кто – что.
И пели славу мощной силе,
Что излучало божество.
Кузьмич и складный миф придумал:
Что он божка приёмный сын,
Что идол тайны в сына вдунул
И в виде дерева застыл.
А люди верили наивно.
Так было, есть и будет быть.
Язычество неистребимо.
Не стану я о том судить,
Что, несомненно, удивляет.
Да будет каждому своё:
Кузьмич пусть роль свою играет,
Раз плотно вжился так в неё,
А люди получают чудо,
Ведь им, по сути, всё равно:
Кузьмич, бог Кузя, новый Будда…
Печально, грустно, но смешно.
