Артём прилетел первым рейсом. Купил букет чёрных пионов и к ней. Она заметила его, и громко всхлипнула:
– Тёмочка, я его не уберегла. Как я жить буду теперь без него? Тёмочка я умерла вместе с ним.
Артём не скрывал своих слёз. Он чувствовал её боль как свою. И его сердце заходилось в диком и уродливом танце. Он сидел рядом, держа её ладонь в своей руке, тихонько поглаживая. Он не произнёс слов вслух, но мысленно это выглядело, как-то так: «Солнышко, в этом нет твоей вины, – время и случай. Ты дышала им. И поверь, ему было бы невыносимо видеть твою боль. Но так случилось. Прости, что я нарушил слово. Но я не мог оставить тебя наедине с твоей болью. Отдай мне её, или ты задохнёшься». Светка стиснула губы:
– Пусть. Без него мне жизнь не мила.
– Не горячись, – стелился он перед ней, – я понимаю всё. Но у тебя есть дети, скоро будут внуки. Солнышко и если что с тобой случиться, я уйду за тобой. Моё сердце в твоих руках.
Она дёрнулась, но обмякла и притихла. Он попытался подняться и уйти, но она остановила. И он остался. Зотов не отходил от неё до последней минуты расставания. И она держалась, только когда гроб стали опускать, и первая горсть земли стукнулась о его крышку, она потерялась и рухнула в его руки. Вызвали скорую. Вдова впала в кому. Такую любовь и такую связь, какая была у них с мужем, пережить трудно.
Артёма в реанимацию не пускали. Дети были подавлены и потеряны. Врачи разводили руками. Зотов решил идти напролом. Подошёл к Виктории:
– Вика, ты должна мне помочь, я должен попасть в её палату. У нас с ней, – особая связь, я смогу достучаться. Ничего не подумай, это что-то вроде кармической чуши. Твоя мать как женщина, – святая. Но я могу попытаться. И ты мне должна это позволить.
Вика выслушала молча. Взяла его под руку и они вдвоём вошли к Светлане. В её осунувшемся лице, не было ни кровиночки. Он присел рядом с кроватью взял её холодную ладонь и поднёс к губам. Артём услышал только горькое, и безутешное: «А-а-а-а…». И у него навернулись слёзы.
– Светочка, – шепнул он, – не оставляй меня одного.
Она притихла, и через пару минут забрала руку. Вика присела рядом и зарыдала:
– Мамочка, мамочка, вернись ко мне. Я тебя люблю, ты мне нужна. Светка открыла глаза и вздохнула:
– Куда ж я от вас уйду?
Её перевели из реанимации в палату. И туда пускали Артёма как друга семьи. А он готов был просиживать у её кровати часами, и выслушивать бесконечные горькие причитания. Хотя это и выглядело странно. Она молча лежала уставившись в потолок, а он сидел рядом, лишь иногда касаясь ладонью её руки. Наконец она не выдержала:
– Тёмка ты сумасшедший. Разве можно это слушать?
– Ты же знаешь, я готов на коврике спать около твоей кровати. Это уже не лечится.
Она улыбнулась:
– Глупенький мальчишка. Я тебе сочувствую. Мне это знакомо. И с того разговора быстро пошла на поправку.
Её беда ещё долго вызывала содрогание души, но рядом был преданный готовый на всё Зотов. И они вместе справлялись с кипевшими чувствами.
А через год он сделал ей предложение, и она не отказала.
