Литва. Янтарный край - страница 5
После смерти Гедиминаса на литовско-русский трон взошел его сын Яунутис (1341–1345), но, не обладая набором необходимых качеств для правителя страны, он не сумел управлять огромной страной и был смещен. Литовский трон заняли два брата – Ольгерд (1345–1377) и Кейстут (1345–1382). Они разделили сферы влияния. Кейстут управлял коренной Литвой и Жемайтией, отражая нападения крестоносцев, а Ольгерд имел отношения с Русью, деловые и военные. Как и Гедиминас, он собирал «под себя» русские земли.
При Ольгерде Литва заняла огромную территорию от Балтики до Причерноморских степей, восточная граница проходила примерно по нынешней границе Смоленской и Московской, Орловской и Липецкой, Курской и Воронежской областей. Во время его правления в состав государства входили современная Литва, вся территория современной Белоруссии, Смоленская область, часть Украины. Для всех жителей Западной Руси Литва стала естественным центром сопротивления традиционным противникам – Золотой Орде и Тевтонскому ордену.
Крещение Литвы
В 1385 г. взошедший на трон великий князь Ягайло заключил союз (т. н. Кревскую унию) с Польским королевством. Согласно Кревской унии, заключался династический союз между Великим княжеством Литовским и Польшей, по которому литовский великий князь Ягайло, вступив в брак с польской королевой Ядвигой, провозглашался польским королем, оставаясь при этом Великим князем Литовским. После заключения Кревской унии усилились позиции обоих государств в противостоянии с Тевтонским орденом.
В 1387 г. Ягайло официально крестил Литву. Вот как это судьбоносное и в то же время драматическое событие описал (спустя примерно пятьсот лет) в своей пьесе «Крещение Литвы» русский писатель, издатель, путешественник Александр Навроцкий.
Итак, конец XIV в., обостряется противостояние Великого князя Ягайло[1] и верховного жреца Лиздейко. Вот небольшой фрагмент из пьесы:
ЛИЗДЕЙКО (опустив руки, медленно подходит к Перкуну[2]):
Ваш Бог сильней, ваш Бог могучей,
(указывает на Перкуна)
Но он, но этот был мой бог.
Ему служил я и молился,
И именем его вещал
Всегда народу. Я не в силах,
Да и не должен пережить
Его позор. Тебя низвергли —
И место мне возле тебя!
Прощайте все; прощай, Ягелло!
В последний раз вам возвещаю
Я волю бога; он низвержен,
Но и над вашим Божеством
Глумились люди в дни страданий.
Потушен Знич, но там, на небе,
Взойдет он завтра, осветит —
И вам, слепцам, свое прощенье
В лучах пошлет. А я… а мне…
Довольно жить!
(обращаясь к Перкуну)
Коль ты во прахе,
Так должен обратиться в прах
И твой служитель! (Вынимает из-за пояса кинжал и убивает себя, падая к ногам Перкуна.)
БОДЗАНТА:
Что он сделал!
Самоубийца!
ЯГЕЛЛО (твердо):
Замолчи!
И не глумись над тем, кто долго
Был нам отцом, кто веру предков
Хранил столь твердо, кто служил
Богам, достойным Гедимина.
Подайте знамя! (прикрывает знаменем труп Лиздейки)
Да прикроет
Тебя тот стяг, который ты
Вручал мне в храме, призывая
Благословение богов (к литовцам).
Ступайте все! Костер сложите,
И вместе с божеством сожгите
Его последнего жреца!
БОДЗАНТА:
Князь, не забудь заветы веры!
Ты христианин, и не должен
Им разрешать – с таким почетом
Творить языческий обряд.
ЯГЕЛЛО:
Почет врагам, на поле битвы
Достойно павшим, мы привыкли
Всегда давать, а он был другом,
Он был отцом нам много лет.
Он был хранитель нашей веры,
Так пусть же по ее обычью
Над ним и тризну совершат (к литовцам).
Возьмите их и отнесите!
Похожие книги
