– Скорее всего, второе, – предположила Хармина. – Я не верю, что на свете есть женщины, у которых не дрогнуло бы сердце от жалости к маленькому ребёночку, оставшемуся сиротой.
– Наверное, так и есть. Патриция согласна воспитать Берхарда, как родного сына. Она так раскаивается в злобе своей к невинному младенцу, что решила месяц провести в молитвах, чтоб Бог простил ей грехи. По полдня проводит в молельне, принимает лишь постную пищу и мне на целых тридцать дней запретила приходить в её спальню.
– Патриция очень хорошая женщина. Её вспыхнувшее по началу негодование вполне понятно и даже оправдано. Всё-таки, согласитесь, вы нечестно поступали по отношению к ней.
– Да, признаю, что был неправ и несправедлив, – опустив глаза, признался Генрих. – Зато у меня теперь есть сын, наследник. Патриция, к сожалению, не смогла и уже не сможет родить мне его.
– Но она не виновата в этом.
– Я знаю…
– А раз так, то постарайтесь дать ей хоть немного любви, ландграф. Мне кажется, Патриция заслужила её своим терпением, своей душевной болью. Если вы не можете сделать это ради неё, то сделайте это ради вашего сына, для которого Патриция станет матерью.
– Ты права, Хармина. Права во всём. Я сам всё прекрасно понимаю и, конечно, постараюсь больше не причинять ей обид. Я и Патриции уже пообещал это.
– А вы будете составлять гороскоп Берхарда? – повернул Клос разговор в другое русло, видя, что Генрих уже начинает чувствовать себя неловко.
– Нет. Регентропфы не живут по советам гороскопов, колдунов и предсказателей, – подхватил Генрих новую тему. – Это трусость, заглядывать в будущее, заранее знать о победах и поражениях, знать дату и причину смерти своей.
– Однако такие знания порой помогают избежать несчастий…
– Это всё ерунда, – махнул рукой Генрих. – Если тебе суждено проиграть бой, так набери ты ещё целую армию, бой будет проигран всё равно. Если суждено умереть от яда, так можешь голодать, а он найдёт способ проникнуть в твой организм. По гороскопам мы всего лишь читаем свою судьбу, но изменить написанное самим Богом мы не в состоянии. Я не хочу знать о моём будущем и о судьбе моего сына тоже.
– А мы с Харминой уже пригласили астролога из столицы, он составлял гороскоп самому королю.
– Это ваше право. И моё мнение ничуть не должно влиять на желания ваши. Вы составите гороскоп только Кларку или и себе тоже?
– Только сыну. О моём гороскопе отец позаботился. Мне и супругу по гороскопу выбирали.
– Ну уж, это совсем глупость.
– Я так не считаю. Мы с Харминой живём весьма слажено, в любви и уважении.
– Хорошо, хорошо. Останемся каждый при своём мнении. Если вы считаете, что вас соединил гороскоп, а не Господь Бог, пусть будет так. В любом случае я искренне рад за ваше счастье. – Генрих выдержал паузу, и широко улыбнувшись, добавил. – Кстати о браках. Мой брат Норберт наконец выбрал себе невесту.
– Какая хорошая новость! – воскликнула Хармина. – И кто эта девушка?
– Младшая дочь барона фон Фрейнера Герда.
– О, барон фон Фрейнер! Кажется, его владения у самых северных границ страны.
– Да, в Померании, далеко отсюда. Долго Норберт артачился, капризничал, кого бы я ему не предлагал, ни одна не нравилась.
– Наверное, он ещё очень молод.
– Восемнадцать лет? – вскинул брови Генрих. – Отец меня женил в семнадцать. И если бы он был жив сейчас, Норберт бы так не капризничал, какую бы невесту отец выбрал, на той бы и женился. А меня он не слушает, старший брат не указ ему.
