Лизол и розы. Крымская сага - страница 11

От него реально хочется блевать даже сейчас, видя только на экране монитора.

А вот – та самая чернота, сероводородная… Она напоминала облик всадника чёрного, хотя я тогда ещё не был знаком с Откровением Иоанна Богослова…

Теперь о Прибрежном посёлке – где я конечно отметился и где ещё видны слева от моря те самые корпуса пансионата… Вы сейчас увидите болота, на которых плодились малярийные комары? Вечерами они атаковали всё, что найдут. Репелленты? Нет, не слышали тут о них тогда.

Отдельно доставили в селе Прибрежном основные жилища местных. Делались они так. Мерзкая родная глина этой местности, поля которой Вы видите на роликах с квадрокоптеров, была пересушенной отчаянно – против наших таёжных суглинков, вечно сочившихся влагой, и дабы она не рассыпалась, в неё искуственно добавляли жиры. А точнее – человеческое дерьмо из отхожих мест. Замешивалось это вручную, точнее, ногами. Из мусора кое-как сколачивалась основа, на которую намазывалась эта масса, по высыхании её белили извёсткой сверху. Кое-где даже остались замазанные этим соломенные крыши якобы прошлого века – хотя так мне объяснили, все постройки не старше 1944 года, просто их делали так всегда, и за 40 лет ничего не изменилось – частники так и строят. Я был сильно впечатлён после наших бревенчатых изб и домов из строевого бруса и прошипел только «жизнь в говне в прямом смысле слова».

И оказался в итоге прав.

Слепой закат догорел и замер

И вновь худобу кляня свою

Зеленый поезд виляет задом,

А я с моста на него плюю.

Чего мне мало, куда мне надо,

В какие северные края.

Зеленый поезд виляет задом,

Плетясь, как дура, судьба моя.

Аэросдвиг, как было написано в энциклопедии, настиг меня в Крыму несмотря на прибытие поездом… Эти злополучные 5 часов разницы с Серединой Земли буквально убивали. В 21—00 по местному времени Евпатории на родине было 2 часа ночи, и я ощущал адский упадок сил, глаза слипались. Однако в пансионате жизнь начинала бурлить только в это время, после ужина. Весь день отдыхающие шатались по пляжу или по окрестностям, забывая или нет принимать процедуры во врачебке, если они им были предписаны. Кто-то шлялся в Саки и Евпаторию за сувенирами и на рынок, чтоб сэкономить – потому что в администрации и у частников, что прикатывали на своих запорожцах к воротам, цена задиралась на 20—40% минимум… А после ужина фактически все тащились в кинотеатр под открытым небом – в этой чёртовой местности не было дождей от слова совсем – там всегда ожидало что-то новое, от просмотра киноленты до приезда артистов из Симферополя. Кстати, так себе труппа и режиссёр, сразу скажу, кислая такая провинция. Но на раз посмотреть хватало и их, конечно. Потом, после 23, собственно, наступало молодёжное время – пенсионеры и старичьё отправлялись спать по корпусам, а публика от 13+ до 40- оставалась на дискотеку. До 2 часов ночи могли гудеть. Шума по факту от музыки особо не было, уже за линией тополей её почти не слышно снаружи, однако на танцпол внутри для всех хватало вполне. К тому же сюда проникали местные жители – как я потом понял, у них других развлечений в посёлке и не наблюдалось. Я быстро приспособился в итоге спать на пляже после обеда, чтобы вписываться в этот режим. Фактически, это была тоска зелёная во всех смыслах. Я уже упоминал, что вода была тошнотворная и пить возможно было только пепси. К счастью, достать её было можно даже в автоматах, расставленных по территории. Была там ещё «охлаждённая вода» – действительно прохладная, где-то 17 градусов, как ни странно, при окружающем тридцатнике и влажности 90%+ это ещё было возможно пить. Однако никогда не знаешь, схватишь ангину или нет. Погано было ещё то, что если дома можно было вспотеть и ополоснуться – здесь не помогало ничего. Пот с кожи не высыхал так же, как и мокрое бельё на веревках балконов, охлаждения не наступало. Вероятно, потому активность и была к вечеру и по ночи у населения. Вода была в душе такой же вонючей, сероводородной, так что приходилось всерьёз опасаться что задохнёшься в закрытом помещении. Ещё она была из опреснителей – т.е. всё равно солоноватой, и не отмывала кожу дочиста. Сушила только. Кремы же в этом проклятом климате не помогали – на них в мгновение ока собиралась пыль из воздуха, которой тут было побольше чем в любых промзонах от века, и через пяток минут рискуешь просто посереть там, где намазано. Дома вполне можно было вымыться в любой лесной или горной реке, даже песком. Море для такой цели не годилось категорически. Даже если оно не было вот таким, в которое не было никакого желания заходить: