– Он не молчаливый, он стеснительный, – хохотнула девушка. – Он, кстати, у тебя патронов тоже купит. Пять пятьдесят шесть есть?
– Так, ыть, хоть жри, хоть в задницу пихай. – Хохотнул собственной незамысловатой шутке жирдяй. – Взял, ыть, я в свое время партию большую, а его никто и не берет почти. Сотня монет пачка.
– Вот, он возьмет. Коробок восемь. – Ллойс ткнула пальцем в сторону оторопело кивнувшего подростка.
– Заказ большой, – солидно кивнул торговец, – а что в обмен? Я бы, конечно,.. Но серебра-то у тебя нет. – Виднеющаяся из–за бороды часть шеи, лицо, и торчащие из копны волос кончики ушей торговца медленно налились пунцовой краской. – Ты, ыть, не обижайся… – Взгляд торговца вильнул куда-то в сторону, лапищи поднялись в защитном жесте. – Приглянулась ты мне, Дохлая… Ты не подумай, нет. Я, ыть, это… – окончательно засмущался торговец, – ну, просто… Один я живу, вот и… Если не хочешь, то, конечно… А так… Ты только не обижайся…
– Кхм… нет, милый, это мы как-нибудь в другой раз обсудим, – с видимым трудом сохранив безразличное выражение лица, наемница щелчком отправила догоревший до фильтра окурок за край плота и скинула с плеча патронную ленту. – У меня к тебе другое предложение, сладенький. Для начала сотня пятидесятого БМГ, черные носики, бронебойные, значит, для твоей малышки, – фиолетовый хохолок ирокеза качнулся в сторону помигивающей зеленым индикатором турели, – в самый раз, как мне думается, будет. Кстати, это подарок. Нечего такому хорошему агрегату пустым стоять.
– Вот, ыть, – выпучил глаза торговец. – А как ты, ыть, догадалась? Лента, ведь, в коробе..
– Когда старые «Марковские» автономники режим переключают, у них затвор передергивается – детская болезнь. На новых моделях такого не бывает, но в новых и калибр поменьше. Лязг я слышала, а патрона вылетевшего не увидела.
– Ыть, – обреченно махнул рукой торговец и отложил в сторону возмущенно заморгавший красной лампочкой прибор. – Подарок не подарок, а половину цены ты уже, ыть, скинула, что еще будет?
– Еще? Палатка на четыре места, утепленная, с электрическим подогревом, опреснитель и дезактиватор воды «Эней-200», пятьдесят литров в день перерабатывает, набор инструментов из трехсот предметов. – Принялась загибать пальцы Ллойс. – Обувь зимняя, два комплекта, одежда зимняя два комплекта, два литра ружейного масла, газовая плитка и к ней шесть баллонов сжиженного газа, набор складной посуды, сухпаек армейский соевый, двадцать коробок, машинка для стрижки волос, триммер для усов и бороды, бритвенный набор и шестьдесят сменных лезвий, девять брикетов мыла с запахом сирени, четыре коробки крема для обуви, шампунь, три упаковки, три тюбика с зубной пастой «Мятной», щетка зубная, крем для рук увлажняющий, ну вот, пожалуй, и все.
– Мыло, – неверяще прошлепал толстыми губами толстяк, – паста зубная, шампунь… Сверху пушек – барабаны в моих малышках на шесть патронов… – значит, шестьсот дам сорок пять на семьдесят. Бронебойных, с латунными пулями. Любой бронник накоротке, как бумагу шьет. И двести пулевых на двенадцатый калибр, магнумовских. Идет? Сейчас, сейчас… только патронташи под тебя подгоню… Чтоб по фигуре, значит…
– Сто пятьдесят пулевых, остальное – картечь. – Покачала головой наемница.
– Тогда, – огромная рука в очередной раз нырнула вглубь комбинезона и грохнула на стол револьвер, – брат-близнец первого. Его бери! «Кулак» его зовут. Первенец мой. Во всем, ыть, как этот, но лучше. Стреляет точнее, бьет злее, отдача меньше и так далее. Рукоять под твою ладонь за полчаса подгоню. В расчете?
