– Не смог, – ответил Лоцман.
– Как это не смог?! – возмутилась Эстелла. – Подлетающий вертолет слыхать отовсюду! Рафаэль мучился ни за что ни про что.
Лоцман виновато глянул на виконта.
– Прости. Я задержался… потому что нашел туннель в другой мир.
– Что-о?! – взорвалась Лусия. – Паршивый туннель занимал тебя больше съемок? – Девушка запнулась, осознав слетевшее с языка рискованное слово. – Какой ты после этого Лоцман? – бросила она убийственно и отступила, словно ей было неприятно даже стоять рядом.
У охранителя мира шевельнулись брови, вертикальные сладки на лбу стали глубже.
– Я полагала, ты ответственней относишься к своему долгу, – безжалостно добавила Эстелла. – Бездельник.
– Полно вам, – вмешался Рафаэль, который обладал вспыльчивым, но отходчивым нравом. – Я с Лоцманом уже помирился.
– А я – нет, – не простившая Эстелла продолжала гнуть свое. – Уму непостижимо…
Вместо ответа Лоцман повернулся на каблуках и зашагал прочь с террасы.
– Ишь, не тронь его. Мальчишка, – заметила актриса, остывая.
– Мальчишка, – согласился Ингмар. – Только поседевший лет на сорок раньше времени, – северянин провожал взглядом гибкую фигуру в черном. – Сдается мне, он занимался вовсе не туннелем.
– Тем хуже! – фыркнула Лусия. – Еще и лжет в придачу.
– Разве можно попасть в другой мир? – полюбопытствовал Рафаэль.
– Можно, – не сразу ответил Ингмар. – Как я, например.
Пленники Замка уставились на него в изумлении.
– Ты?… – выдохнула потрясенная Лусия.
За шесть дней существования Замка северянин впервые обмолвился о прошлом.
– Меня перенесла сюда Богиня. Раньше я путешествовал с военным отрядом… Я как-нибудь потом расскажу, – пообещал он, увидев, что у Эстеллы загорелись глаза. – Зря вы, друзья, напустились на Лоцмана. С ним стряслось нечто из ряда вон – или я ни шиша не смыслю в Лоцманах.
– Пожалуй, – помолчав, откликнулся виконт. – Пойдемте, что ли. Лусия, прошу вас, – он подал девушке руку.
Из-под ресниц блеснул стыдливо-испуганный взгляд. Темно-зеленые глаза Лусии обратились на Эстеллу, прося заступничества, однако старшая подруга притворилась, будто ей невдомек. Поколебавшись, Лусия положила кончики пальцев Рафаэлю на ладонь, и просиявший виконт бережно повел девушку к лестнице.
– Сущие дети, – улыбнулась Эстелла, и мужественное, исхлестанное ветрами лицо Ингмара тоже посветлело. – Пойдем и мы.
Вечером, когда не скатывающееся за горизонт, а попросту меркнущее на ночь солнце дарило последний золотистый свет, северянин разыскал Лоцмана в Большом Верхнем саду, который опоясывал восьмигранную пирамиду дворца на уровне пятого этажа. Охранитель мира сидел под каскадом остроконечных листьев, длинных, как боевые клинки. Он встретил Ингмара настороженным взглядом седых глаз; казалось, ему холодно и одиноко.
Северянин уселся рядом и вытащил из-за пазухи кусок пирога с рыбой, обернутый полотняной салфеткой.
– Угощайся; Эстелла прислала. Им с Лусией совестно, что сгоряча на тебя набросились.
Лоцман кивнул, запустил пальцы обеих рук в пронизанные тусклым серебром волосы. Есть он не стал. Ингмар выждал немного и снова заговорил:
– Я понимаю: ты не стал расписывать свои похождения перед всей оравой. Но мне можешь сказать, где застрял?
Охранитель мира не отозвался. Его резко очерченное лицо посуровело, и даже тонкий, изысканный профиль как будто потяжелел.
– Я пойму, – убежденно продолжал Ингмар. – Я видел больше, чем они, – он неопределенно мотнул головой, имея в виду остальных актеров, – и кое-что смыслю в съемках… и в наших мирах. Что с тобой приключилось?
