– Первое время после поселения на Мальве госпожа жаловалась, что сильно устает к вечеру. Она думала, что все дело в количестве часов в сутках. На кораблях и планете, где она постоянно жила, сутки длились двадцать четыре часа, а на Мальве – тридцати два часа. На Гароне, например, я уставать не успевал, так как там сутки – всего двадцать два часа.
– Вот и ответ на вопрос. Прибыв на Мальву, организм госпожи не успел перестроиться и живет по двадцатичетырехчасовому времени. Поэтому она сильно устает и много спит.
– Но у меня таких проблем нет, – удивился Крэг. – И с Луи все в порядке, хотя он, как и мы, ездил на Гарон.
– Ты местный, а госпожа – инопланетница, да еще и беременная. Ей вдвойне сложнее перестроиться на наше суточное время.
– Тогда почему госпожа вчера больше двадцати часов провела на ногах и прекрасно себя чувствовала?
– Это странно. Двадцать часов спала и двадцать бодрствовала, и чувствовала себя прекрасно, – медленно повторил медик и спросил. – Не знаешь, с какой планеты родом твоя жена?
– Госпожа рассказывала, что родилась на шестой планете Регула системы Льва, – припомнил Крэг.
– Давай посмотрим, какое там суточное время, – предложил медик, и Крэг принес планшет из кабинета. – Смотри, период обращения вокруг своей оси – сорок часов. Вот почему, госпожа спит двадцать часов и столько же бодрствует без ущерба для здоровья.
– У госпожи срок беременности четыре месяца, но раньше она вставала и ложилась спать как все.
– Что изменилось в ее жизни после возвращения?
– Госпожа перестала работать. Раньше она работала по графику два дня работы от рассвета до заката и два дня отдыха, а после возвращения с Гарона госпоже дали отпуск по беременности и уходу за ребенком почти на год.
– Я думаю, что прежде госпоже не давала уйти в сорокачасовой режим именно работа. Я понял из твоих объяснений, что госпожа провела большую часть жизни на кораблях и планетах с двадцатичетырехчасовыми сутками и всего несколько месяцев у нас с тридцатидвухчасовыми. Все время госпожа работала, то есть вставала по будильнику и ложилась после заката, по крайней мере, три-четыре раза в неделю. Сейчас, когда нет необходимости так рано подниматься, организм госпожи вернулся к комфортному режиму, привычному с детства.
– Что нам сделать, чтобы госпожа жила как раньше?
– Ждать. Госпожа пережила двойную встряску, и ей нужно прийти в норму. Сначала ее организм совершил переход с тридцатидвухчасовых суток на двадцатичетырехчасовые на корабле, и двадцатидвухчасовые на Гароне, а потом обратно. Для беременной женщины это сильный стресс. Удивляюсь, что она вообще в период бодрствования проявляет такую активность, да еще на таком сроке.
– Госпожа не любит сидеть без дела. Если она расстроена, злится или обижена, всегда избивает боксерскую грушу в спортзале. Я сразу после приезда привязал грушу цепью к полу, чтобы у госпожи не было соблазна прыгать за ней и отбивать ногами.
– Госпожа отбивает ногами «грушу», когда сердится? – удивленно спросил медик. Получив утвердительный кивок он уточнил. – «Грушу», а не рабов?
– На нас госпожа не срывает зло, только на «груше». Госпожа обычно наказывает на трезвую голову, когда успокоится, и никогда в ярости.
– Странная у нас госпожа, – озадачено изрек медик, любуясь спящей хозяйкой.
– Крэг, ты меня звал? – в дверях появился Луи.
– Луи, ступай с медиком. Пусть он тебя осмотрит. Увидишь Стэна или Вилли, пришли сюда. Пусть посторожат сон госпожи, – распорядился брюнет, с нежностью и беспокойством глядя на супругу.
