– Ты его с Земли притащил? – воскликнула Мария.
– Только не я! – не принимаю на себя такого греха.
Небритый незнакомец ловко перехватил котёнка. – Побудет у меня до выяснения.
Мария и Грейс схватили меня за рукава, повлекли, Лилит стащила шлем, небрежно отбросила. Я обернулся взглянуть на диковинное устройство. Над креслами в невесомости плыл заурядный танкистский шлем а-ля «командир, у меня шапка разговаривает»!
– А как же? – не нахожу слов.
– Через импланты, – улыбнулась Фара, – тебе нужно было настроиться, поверить, а с ним это проще, проверено опытом.
Я уже начал привыкать чувствовать себя идиотом. Наверное, здесь это надолго.
* * *
Вой.
Штучка нашего умника выдала строчку неприятных на вид загогулин. За ними шло пояснение: «Символы галистолинского языка, одной из доминирующих рас соединённых миров. Первая четверть, 134 символа, описывают положение клана капитана корабля в системе власти Галистолина, а так же положение капитана в клане. Вникать не рекомендуется. Вторая четверть сообщения, 137 символов, приветствие всякому встречному, способному понять хотя бы его начало. Опасно для понимания. 4 символа – просьба и указание оказать заявителю всю возможную помощь. Третья четверть, 135 символов – выражение признательности и обещание страшных кар за отказ. И в конце ещё 140 символов непереводимой ахинеи».
Спрашиваю Кэш, – ну и что с этим делать?
– Запусти прогу на обратный перевод и попробуй до них доораться, – посоветовала моя боевая подруга.
Что ж, попробуем. Истребители уже вовсю резвятся, только на лыжах по крейсеру не катаются, хорошо, что нет у них лыж. Вызываю близнецов, те восторженно докладывают.
– Вой, эту срань кто-то от души отметелил! Башни систем ПВО свёрнуты, а в трёх местах, где они по идее должны быть, рваные дыры!
– Он пердит на 30 % мощности одного двигателя из четырёх, в силовом отделении пробоины. Ещё гипердвигатель цел, но потому только, что его можно повредить лишь целиком с кораблём и какой-нибудь планеткой поблизости!
– Что у него с надстройками? – пытаюсь злорадствовать не столь откровенно.
– А фиг их знает, – смеётся Дирк, – отсутствуют!
Это совсем не гуд, что с глухого возьмёшь? Придётся орать.
– Так, фрицы, кончай балаган! – напускаю строгости.
– Яволь, хер Фасильефф! – немедленно реагируют истребители.
Не обращаю на это внимания, – Ганс, переключай связь на ретрансляцию и врубай на полную.
– Поставь им Рамштайн, – советует Дирк.
Переключаю программе задачу на обратный перевод и начинаю монотонно повторять, – неизвестный корабль, отзовитесь. Неизвестный корабль, отзовитесь…
– А то как засажу торпеду в силовой отсек, прямо в пробоину! – не выдерживает Кэш, в эфире заржал Дак – детский сад «Солнышко»!
Однако сообщение сменилось. «Внимание! Всего четыре символа – они очень серьёзно настроены! Если убрать несущественные в контексте ситуации смысловые слои остаётся вопрос: «Кто здесь?»
Вот какие это галистолинцы, если отвечают вопросом на вопрос? Ладно, как говорится, кесарю кесарево, а инопланетянину инопланетяни… э… короче, пора звать Кэпа. – Есть контакт, старик, гони посторонних из рубки.
Тот сразу вкурил без обычных тупых вопросов, через полминуты спросил, – кто это?
– Машина опознала язык Галистолина.
– Вот же нефигассе! – набрался от нас чудовище трёхглазое. – Всем бортам умолкнуть. Вой, включай аппарат.
Я выполнил команду, как и было сказано, молча, только строчку синхронного перевода оставил для общего развития.
