– А хочешь всю красненькую заловить? Всего карася? Двинем сейчас в редакцию, и там напугаешь так же Ивана Ивановича!
Не сразу Сергей даже понял, о чём речь, ведь Иван Иванович был заведующим отделом информации, хорошо относился к Коляну,
– Почему? – спросил тихо. – Сам же рассказывал, как много помогал, печатал тебя, правил, даже переписывал…
Колян вскочил со скамейки, повысил голос.
– Было! Было и прошло! И лучше про это забыть. Он уже три года пенсионер, а с работы не уходит, место занимает. Отработанный материал, старпёр!
– Кто? – не понял Сергей.
– Старпёр – старый пердун! Пора бы знать. Давно надо под жопу коленом. Пугнёшь, сразу отвалит, Олег тогда будет завом, а меня на его место, в штат.
Высказался, замолчал, снова сел на скамейку, глядел вопросительно – согласится или нет? А Сергей смотрел на землю, возле скамейки трава грязная, наполовину жёлтая…
– Так нельзя, – произнёс негромко, но решительно. – Нельзя! Это непорядочно!
Снова Колян вскочил, снова закричал:
– Чё? Про чё ты – не пойму! Какую, нахер, порядочность выдумал? Была раньше, в древние-средние века, нынче исчезла, испарилась за ненадобностью. Забудь о ней, ведь дело идёт о моей будущей жизни…
– Почему? – опять удивился Сергей. – При чём тут это?
– По-кочану! Я сейчас в редакции кто? Сопляк, мальчик на побегушках! Буду штатным, совсем другое кино! Кончу институт, диплом в кармане – это не хухры-мухры! А у Олега того верхнего образования нету, глядишь, меня и завом сделают. Это Фигура! Член редколлегии!
Сергей молчал, не знал, что ещё сказать – как можно так даже попытаться поступить с Иваном Ивановичем… Потом тихо спросил:
– И тебе его совсем не жалко, если заставят уйти из родной газеты? Сколько он там лет протрубил?
Колян снова сел рядом, сказал уже тихо, спокойно:
– Запомни, крепко запомни – жалеть никого нельзя, себе дороже. Не зря в народе говорят: ни одно доброе дело не остаётся безнаказанным. Это точняк! Повторяю – Иван Иванович мужик хороший, но отработанный материал, его время прошло. Пусть на печке сидит, задницу греет. Пойми, тебя никто не пожалеет, ты пожалел, а он тебе нож в спину сунул. Каждый сам за себя.
Глядел на Коляна так, словно видел первый раз.
– А что, так надо тебе попасть в газету?
Тот усмехнулся, лох ничего не просекает.
– Наплевать на неё сто раз! Прикинь сам, копеечные бабки, беготни много, толку чуть. Все тебе указывают, все тобой командуют, а ты, как придурок, никем. Это раньше газету боялись, а сейчас любая сикушка-секретутка с тобой говорить не хочет…
Продолжал громко ещё и ещё, Сергей из трёх его слов слышал от силы одно.
– Там я на виду буду, знакомства везде завяжу, пробьюсь в городскую администрацию, стану чиновником, милое дело… А ещё лучше встрять в депутаты какие-нибудь, делать ничё не надо, а бабки большие. Красные «корочки» в зубы – и все перед тобой по стойке смирно. Квартирку новую запросто отхвачу, бабу себе подберу богатенькую…
Всё же перебил его.
– Бабки, бабки… Только о них и слышу, от тебя и от других, молиться на них готовы.
Колян самодовольно усмехнулся, Серёга парень неплохой, но лох, соображает туго.
– А как иначе? Без них жизни нет, как без воздуха! До сих пор не усёк? Пора бы.
Сергей взглянул на него и, вдруг, показалось – в голове у Коляна появилось что-то гадючье! Как у того урода за решёткой в суде, как у подлеца аптекаря… И закричал:
– Какая ты сволочь! Хуже всех! Сдохни, сдохни! – и тот сразу свалился со скамейки лицом в землю, захрипел, задергал ногами…
