– Но вы понимаете, что человек, разъезжающий с такой суммой денег в одиночку как минимум странен. Я бы проверил на вашем месте, сир Родерик, не фальшивка ли ваш выигрыш. А то знаете ли, судья Марл ещё тот сухарь в делах касающихся денежного производства и оборота подделок.
– Э-э-э, сир Айдл, вечно вы, живя среди сосен и болот, рядом с трактом, где водятся всякие проходимцы, ищете опасности там, где их нет! Конечно же, мой сын проверил деньги! И я тоже проверил их, и даже Бирка проверила!
– Да-да-да! Это самые настоящие золотые флорины! Но не простые, и не крона, или корона в просторечии, а самый настоящий двойной золотой! – Счастье Бирки было несколько непонятным, но сир Томас решил не рисковать гостеприимством барона из-за своего языка. Он заметил, что даже невозмутимый Айдл несколько приуныл. Подпевалы барона, сиры Грегори и Антони едва не захлебнулись слюнями, а эсквайр Лоннер и его молодая родственница с такой любовью стали разглядывать отрешённого от окружающего безумия баронета, что сир Томас и пенни не дал бы за его неприкосновенность после окончания застолья. Нет ничего более волнительного и желанного для молодой благородной, воспитанной на суровом Листопаде девице, чем неожиданно появившейся рядом обладатель состояния, превышающего всё имущество семейства девицы.
– Мой сын, моя кровь! Стоит ли удивляться, что он сумел обыграть зазнайку из столицы! – Барон был красный от вина, еды, и счастья. Бирка тоже слишком принимала к сердцу радость супруга. Сам виновник торжества был холоден и отрешён. Кстати, заметил сир Томас, юноша не съел за вечер и половины того, что было подано старику, бывшему мажордому Ирвину, родственнику молодой леди Бирки. А подано старику было не слишком много. Пара картофелин, кучка жареной капусты, жареный лук и кусок, не слишком большой, жареной курицы. И ничего не пил, кроме воды, баронет, оглядывая окружающих его людей с не самой приятной улыбкой.
– А можно нам посмотреть на такую монету! – С подобострастием спросил сир Грегори.
– Конечно. Бойд, принеси мой кошель! – Рявкнул рыжему слуге барон Кармайкл. Тот сорвался со своей низкой скамейки и скрылся в проёме, ведущем в кухню и другие помещения.
Гость огляделся, не каждый день ведь он теперь бывает в замках. Пусть этот грубо сколоченный, кое-как слепленный из камней и кое-где кирпича уродливый короб они именуют замком, но по сути это был только большой форпост, но ни как не замок владетельного лорда. Слишком много всего, и слишком мало места, мало света, запахи с кухни и не только с кухни доносились прямо сюда, в самую лучшую часть замка. Двор, весь застроенный всякими пристройками, хотя и выложен кирпичом, кладка уже во многих местах пошла волнами, отчего идти становилось не слишком удобно. Внутри замок тоже был пугающе неухоженный. Потолок в зале был чёрен от копоти, видно, что раньше, а судя по запаху и кое-когда сейчас, посреди зала жарили на открытом огне большие туши, кабанов или свиней. Столы хотя и отскребли на скорую руку, кое-где встречалась накопленная за годы использования жирная грязь. Скамейки были новыми, настолько, что те, кто надел хорошую одежду должны были опасаться за её сохранность. Камин пылал, потому как, хотя и было сейчас лето, пускай и не самое жаркое, но всё же лето, в замке было холодно, как в погребе. Какие-то щиты висели напротив тусклых узких окон, но гербы он не смог разглядеть. От грязи, пыли, и темноты ничего не было видно, даже намёков, кто оставил тут эти щиты. В зал вбежал запыхавшийся Бойд, почтительно неся новенький кошель из красного бархата. Взяв из руки слуги кошель, барон вроде бы небрежно рассыпал содержимое по столу. Женщины ахнули, мужчины едва сдержали себя. Бейлиф хрюкнул и почмокал губами, привалившись к эсквайру Лоннер, но тот даже не заметил этого.
