Лоллипоп - страница 3

Мама Лоллипопа сильно удивилась, обнаружив вечером в помойном ведре гусиную шейку. Сестра и Лоллипоп клялись и божились, что о гусиной шейке знать не знают.

– Глупости, – возмущалась мама, – кто-то из вас притащил её!

Лоллипоп и бровью не повёл, а сестра покраснела до кончиков ушей. Она всегда краснела, когда мама ругалась.

– И зачем врать? Ты ж вся пунцовая, сразу видно, что врёшь, – сказала мама сестре. – Почему правду не скажешь, откуда у тебя эта мерзкая шейка? – допытывалась мама. С пристрастием допытывалась.

Сестра аж побагровела.

– Это не я, ей-богу, не я, честное слово! – проскулила сестра, и лицо её сделалось алее красного перца.

– Ладно, хватит, нечего обезьяний цирк устраивать из-за какой-то дурацкой шейки, – сказала бабушка. – Пусть лучше кто-нибудь вынесет ведро, пока эта гадость не протухла!

Лоллипоп схватил помойное ведро и мигом снёс его во двор.

На другой день Лоллипоп купил три куриных печёнки. Через день – куриный желудочек. А потом чашку столового жира. И каждый раз он видел лишь какую-то часть Томми и никогда всего. Дело в том, что дверь за прилавком была всегда приоткрыта. Из-за двери доносились голоса – женский и детский. Однажды женский голос произнёс: «Томми, сначала поешь, а потом сделай домашние задания!» Детский голос проканючил: «Не хочу я супу!» Как-то Лоллипоп увидел ногу Томми. Она болталась из стороны в сторону. А однажды он узрел половину Томминой головы. Неожиданно Томми выглянул, что привело Лоллипопа в смятение. Лавка «Яйца – птица» поглощала все карманные деньги. А в конце недели Лоллипоп попал в страшный переплёт.

Сестра сказала маме:

– Мам, я сама видела! Лоллипоп каждый день после школы куда-то уезжает на трамвае!

Маме во что бы то ни стало захотелось узнать, куда он каждый день мотается. А переупрямить маму не под силу и Лоллипопу.

– Лоллипоп, мне просто надо знать, что ты делаешь, – сказала мама.

– Нет, – сказал Лоллипоп.

– Да, – сказала мама.

– Да нет же! – гаркнул Лоллипоп. Его уже не на шутку разобрало.

– Ну сам посуди, – сказала мама, – шеф диктует мне письмо с иностранными словами в каждой строчке, а я всё время думаю, куда ездит мой Лоллипоп на трамвае, и тут же делаю семь опечаток; шеф глядит тигром и к Рождеству не повышает мне жалованье!

Чего-чего, а этого Лоллипопу никак не хотелось. И тут он рассказал маме про друга по имени Томми, и про гусиную шейку, и даже про яйцо и здоровую собаку, которая ему чуть мизинец не прокусила. Мама же над собакой и яйцом только посмеялась. Лоллипопа это задело. Минуту назад мама говорила, будто так из-за него переживает, что письма кишат опечатками, а сама смеётся, когда его мизинец подвергся жуткой опасности.

Вечером мама тоже подошла к кухонному окну и помахала Томми. Томми ответил. Сестра сказала:

– Напиши ему письмо, проще не придумаешь!

Но Лоллипоп писать не любил. Из-за ошибок. Бабушка предложила:

– Подойди к его подъезду пораньше, около семи!

Но вставать в такую рань Лоллипоп тоже не любил. В семь утра он ещё был как варёная курица. Еле языком ворочал и слышал хуже тугоухой дворничихи. В семь утра Лоллипоп ни под каким видом не мог предложить незнакомому мальчику подружиться – в птичьей лавке и то лучше.

В запасе оставалась единственная возможность, к которой он прибегал редко, потому что от неё делалось как-то не по себе: взгляд через зелёный леденец. Лоллипоп открыл это в один прекрасный момент совершенно случайно. Для сего требовался долго сосущийся зелёный леденец марки «LOLLIPOP. MADE IN USA». Его следовало тщательно обсосать с обеих сторон, так чтобы он не уменьшился в размере, но стал совсем тонким. Таким тонюсеньким – аж прозрачным. И когда Лоллипоп подносил тонкий, прозрачный «Лоллипоп» к одному глазу, а другой прищуривал и впивался в кого-нибудь взглядом, тот, на кого леденец был направлен, делал всё, что хотелось Лоллипопу. При этом Лоллипоп не произносил ни слова!