Поезд дёрнулся, и чудесная компания поехала из зоны видимости назад. Некоторое время Карагодин и Савойский наблюдали в сужающемся секторе, как они дружно махали ладошками, посылая вслед уходящему поезду прощальные приветы. Пролетел светофор, который мигнул зелёным глазом и отделил приятную обыденность провинциального бытия от ещё неизвестного, но, несомненно, масштабного и яркого футурума.
– Слава богу, едём, – сказал Савойский. – Слушай, а ведь у них ещё много мадеры осталось.
– Это точно, – не пропадут, – засмеялся Карагодин. – Да и у нас ещё кой-чего имеется.
Обустроившись в купе, некоторое время наблюдали ракурсы пролетающих районов, припорошённых первым снежком, незнакомые клочки частного сектора на городской периферии.
Пришла вполне кустодиевская проводница, с лицом не лишённом приятности, которое слегка девальвировала совершенно безумная «хала» на голове, заложила в кармашки планшета билетики, спросила:
– Чай будете?
– Гораздо позже, – быстро ответил Савойский. – Ночью чай пить будем. Сейчас не до чаю.
– Может оно и правильно, остаётся только завидовать, – понимающе улыбнулась она и ретировалась в коридор.
Накрыли стол, который заботами Аныванны выглядел весьма обстоятельно, не оставляя ресторанному меню никаких шансов на конкуренцию, разлили «Арарат» по стаканам в консервативных мельхиоровых подстаканниках.
– За успех, – сказал Карагодин.
– Ни-ни, за успех заранее не будем, – сказал полный предрассудков Савойский. – Выпьем за удачу.
Закусывая разносолами Аныванны, – рассуждали о генерал-губернаторе: что это за человек, какой масштаб его видения мира, серьёзен ли в своих намерениях. Пришли к единодушному мнению, что в намерениях серьёзен: – Три раза приглашение присылал! Ты пойми – три раза! – горячился Савойский, – как же не серьёзен?!
С удивлением Карагодин узнал, что дядька, который был должен обеспечить билеты на рейс, работает в охране Шереметьева, бывший работник спецслужб, полковник, но лично Савойский его никогда не видел. Друг хороших знакомых московской родственницы Аныванны. Случайно узнал о проблеме, сказал, что всё решит однозначно. Как не верить, если сказал: однозначно?!
Карагодин, удивлённый неопределённостью отношений и обязательств, – спросил:
– А не может так получиться, что мы приедем…
– Ты что с ума сошёл?! Ты что, полковнику не веришь?! Слову офицера не веришь?!
– Да не в том дело… – попытался защищаться Карагодин. – Просто всякое бывает.
– Слушай, – ты Листопаду веришь?
– Конечно, верю, – автоматом ответил Карагодин, – очень достойный человек, как я могу ему не верить?
– Ну вот! Ну вот! – довольно рассмеялся Савойский. – А ведь Листопад тоже полковник!
– Е-моё, и то, правда! – Карагодин ощутил внезапное облегчение. – Как же это я не сообразил!
Выпили за слово офицера, и уже совершенно спокойно принялись строить планы на завтрашний день.
Завтрак ждёт, дорогие гости!
Встреча на Павелецком вокзале была организована в лучших традициях русского гостеприимства. Руководство OOO КОРО предоставило отечественный автомобиль представительского класса, под управлением прыткого грума Петрухи, он так и представился, – Петруха.
– Я вас вначале на фирму отвезу, – сообщил он.
– Не–не, – заартачился Савойский. – Давай по плану. Ты меня на Войковскую, а Карагодин поедет на фирму. – Мне отдохнуть надо. Что-то неважно себя чувствую.
