Вода захлестывала ощущением безвозвратной потери.
Потери – и острым пониманием того, что распорядитель отбора соврал. Клариссе не требовалось применять фонарь для выявления незаконных заклинаний и фейскую пыльцу, чтобы понять – чаша ничего не блокирует. Она просто засасывает все, что есть. Утягивает, чтобы никогда не вернуть.
Как, в самом деле, можно было поверить в слова этого гнусного лорда Гарденвуда? Почему Кларисса не начала сомневаться? Она же работала с артефактами и незаконными заклинаниями, могла бы сообразить, что чаша нужна, чтобы забирать чувство первой любви у молодых, восторженных девушек, и питать ими чары, отвечающие за отбор. А, может, даже и возвращать, но не такими же, а новыми, измененными. Делать так, чтобы леди влюблялись в тех, на кого укажет безжалостный механизм отбора.
Или нет.
Клариссе ужасно хотелось записать эту версию в блокнот, но она не могла оторваться от чаши.
Секунды плыли.
В раздумьях о расследовании и отборе дознавательница, кажется, пропустила самое важное.
Так как же там звали дракона, которого она любила? Кларисса уже не могла вспомнить.
Воронка забрала имя и внешность, и теперь забирала остатки воспоминаний.
Теплые золотые глаза. Прикосновение. Взгляд. Черные крылья. Цепочка на шее. Улыбка.
Последними исчезли звуки чужого голоса. Не его – кто бы он ни был, Кларисса уже не помнила ни расы, ни имени – а другого, но это все равно было важно. Почему-то. Голос был резким и неприятным, он что-то цитировал, и это, кажется, тоже относилось к тому, ее, настоящему…
Кларисса попыталась схватиться за эту фразу, удержать ее в памяти – хотя бы ее! – но…
«Я же могу просто смотреть на нее».
Я.
Же.
Могу.
Просто.
Смотреть…
Плеск воды в чаше. Темная зыбь. Конец.
– Кларисса? Все хорошо?
Дознавательница пошатнулась, ощущая, как сестра подхватывает ее под локоть, и на секунду прикрыла глаза. Потом снова взглянула на чашу – по черной воде пробегала едва заметная рябь – но уже через миг все исчезло.
Она должна была записать что-то, но уже не помнила, что.
Лорд Гарденвуд отодвинул перепуганную Мелли и протянул руку Клариссе.
– Багрового демона в задницу, давайте без этого, – сквозь зубы сказала дознавательница, пытаясь справиться с неожиданно нахлынувшей головной болью. – Я хорошо себя чувствую. Просто потеряла равновесие на секунду.
Распорядитель убрал руку, поджал губы и посоветовал леди поехать к себе и немного поспать «пока чаша…кхе-кхе… в смысле, пока заклинание не закончит действовать». Благо до начала отбора еще несколько дней, и никто не заставляет леди перебираться в королевский дворец прямо сейчас.
– Все хорошо? Может, врача? – тревожно спрашивала Мелинда в любезно предоставленной распорядителем отбора карете. – Ты подошла к чаше, заглянула в нее, а потом вздрогнула и начала падать. Я испугалась, схватила тебя за локоть…
– Все хорошо, Мелли. Все прошло.
В гостинице Кларисса вспомнила, что собиралась написать Крылатому Королю. Головная боль почти прошла, но леди все равно оказалось непросто сосредоточиться на событиях сегодняшнего дня. Рыжая свидетельница, голый дракон, труп Нэйта со следами от цепочки на шее…
…цепь, золотая, дракон на цепи, нет, расплавленное золото в глазах, нет, не вспомнить, образ ускользает из памяти, исчезает в черной воронке…
…неприятный распорядитель отбора, лорд Гарденвуд, странная клятва и ужасная головная боль.
Дознавательница полистала блокнот, достала из чемодана кристалл для связи и задумчиво перечитала последнее сообщение от отца:
