– Какое счастье снова видеть Вас, Прекрасная Дама! Вы совсем не изменились!
– Я – мадемуазель де Нери, господин д’Эворт, – отступив на шаг, девушка с тревогой посмотрела на кузена донны Флери.
Взгляд синих глаз Даниеля сделался более осмысленным.
– Мадемуазель де Нери? – растерянно переспросил он, проведя рукой по своим взлохмаченным волосам цвета соломы.
– Да. Вы в детстве рассказывали мне о приключениях сэра Ланселота.
По рассказам родителей Лоренца знала, что дед Даниеля был менялой родом из Брюгге, а затем, переехав в Париж, стал советником короля Людовика ХI и получил, таким образом, право на личное дворянство. Его сын пошёл ещё дальше и, прикупив в Оверни кое-какие земли, стал потомственным дворянином. Однако основную часть наследства должен был унаследовать старший брат Даниеля, а его самого отдали в обучение к мессиру Бернардо. Но вместо того, чтобы изучать искусство финансовых сделок, д’Эворт проявил неподдельный интерес к рыцарским романам, которыми расплачивался с Нери знакомый книготорговец. Сам банкир, предпочитавший всем поэтам Данте, находил их слишком скучными. Зато в его ученике рыцари Круглого стола нашли самого благодарного почитателя. Ещё до рождения Лоренцы д’Эворт покинул Париж и поселился под Туром, где сделался смотрителем одного из замков, принадлежавших графине де Сольё. Там он мог без помех предаваться любимому делу. Узнав обо всём, его отец попытался было вразумить Даниеля, но, когда из этого ничего не вышло, смирился и назначил ему небольшую пожизненную ренту, которую должен был выплачивать его старший брат. Время от времени д’Эворт наезжал в Париж, чтобы навестить своих сестёр и брата. Однако останавливался, по старой привычке, в доме мессира Бернардо, где его встречали с неизменным радушием.
Желая помочь Даниелю, Лоренца одновременно с ним нагнулась, чтобы поднять книгу и тут же убедилась, что это было не что иное, как один из романов о короле Артуре.
– Мне захотелось перечитать его, – поймав взгляд девушки, смущённо пояснил д’Эворт.
После чего взял книгу подмышку и быстро зашагал к лестнице, по пути едва не сбив с ног отшатнувшуюся Катрин.
– Господин д’Эворт – кузен моей матушки, – сочла нужным сообщить ей Лоренца.
– Он больше похож на госпожу Флери, чем господин Доруа, – заметила алансонка.
– Да. Хотя моя матушка – урождённая Доруа, она удалась в свою родню по женской линии.
– Только он немного странный.
– Разве?
– Видно, принял Вас за другую…
– Нет, Даниель – хороший, – возразила Лоренца. – Правда, отец говорит, что он вечно витает в облаках. Поэтому до сих пор и не женился.
– Наверно, господин д’Эворт ещё не встретил ту, которая была бы его достойна.
– Не знаю, – дочь мессира Бернардо пожала плечами. – Как-то раз матушка упомянула, что он был влюблён в одну девушку, но та не ответила на его чувства.
Через некоторое время Лоренцу позвали в столовую. Кроме банкира там сидел также Даниель уже без книги.
– Возьми, принцесса, – отец протянул ей какой-то предмет, завёрнутый в кусок ковровой ткани. – Это подарок донны Марии.
Развернув ткань, девушка увидела небольшой томик в алом сафьяновом переплете, оказавшийся сборником сонетов Петрарки. К нему было приложено письмо.
– Милая крёстная! Как я ей благодарна! – с чувством произнесла Лоренца.
– Тебе, наверно, не терпится прочитать, что написала донна Мария? – улыбнулся мессир Бернардо.
– Да, отец.
