Тот первый день пастьбы табуна я и Рита запомнили на всю жизнь! Опыта быстро собирать коней у нас ещё не было, ведь это был всего лишь первый наш самостоятельный рабочий день! И гривастые вредины упорно не слушались нас. Вот тебе и благородные умные создания… До самого вечера, уставшие от утомительного преследования непослушных упрямых гуляк, мы с Ритой сгоняли их в кучу и выпроваживали с полей! И это по вспаханной земле! Где не поскачешь на лошади, иначе она моментально выдохнется. А долго и нудно шагом следовали за каждой, челноком от одной противной шкоды к другой, и обратно. И так-до бесконечности. Рита с одного гигантского края, я с другого…В итоге поняли – лошади очень хитрые! Только подъезжаешь к беглянке и кричишь на неё, она поворачивает тогда в нужную сторону. Но стоило отъехать, как мерзавка тут же возвращалась на прежнее место. Мы и кричали на них и ругались! Даже плакали от безвыходности! Но негодники, словно издеваясь над нами, уходить с поля не собирались! Спасло то, что уже был вечер, и часть табуна сама повернула домой, а за этой частью поспешили и другие лошади.
Как же мы устали в этот день! Казалось истощение физическое и моральное у нас наступило полное. Ехали позади коней совершенно вымотанные, охрипшие от криков. И не было уже сил ни кричать на непосед, ни вообще что-либо делать, и благодарили судьбу, что в первый рабочий день поехали вдвоём! Иначе в одиночку это сделать было бы очень сложно. Сколько хороших, добрых, ласковых слов мы сказали в этот злополучный день озорникам! Все слова и фразы, какие только вспомнили, высказали им! А сорванцы шли спокойно шагом, с совершенно невозмутимым видом, будто ни в чём не виноваты, и вообще ничего страшного не произошло. Но мы были на них очень злы, и дали твёрдое слово никому о том, что произошло днём не рассказывать! Это был единственный раз, когда лошади смогли над нами так поиздеваться, больше такого не случалось.
Вечером мне пришлось спуститься с Рубина, и не нашлось пенька, чтобы опять на него залезть. Нашли по дороге на поле пустое старое дырявое ведро. Привставая на него, я попыталась вскарабкаться верхом на мерина. Но пушистые от мороза тёплые бока его были настолько округлыми, и моя толстая зимняя одежда мешала взобраться, что у меня ничего не получалось, и съезжала вниз. Рита с высоты своей рабочей лошади, то за ногу, то за руку пыталась втащить меня на спину моего конька. Кропоту и Рубину это не нравилось, и они стали нервозно топтаться на месте, от этого я снова скатывалась вниз. Мы так долго мучились, что стало смешно и засмеялись. Рите спускаться с коня тоже было неудобно, тогда бы она уже не смогла сесть верхом. Наконец-то каким-то боком, при этом покатываясь со смеху, моей напарнице удалось затащить меня за ногу на спину Рубину. Я не смогла сразу правильно сесть, и некоторое время ещё ехала, повиснув на коне боком, отчего он недовольно мотал головой. Но одежда была такой объёмно-пухлой, что сковывала все движения, да и усталость за тяжёлый день давала о себе знать.
В такой суете и неразберихе вдруг вспомнили, что нет с нами нашей Юты. Обычно смелая охотница сопровождала нас везде, не отходила ни на шаг, но пока мы собирали четвероногих шалопаев и гонялись за ними по полям, не было и времени о ней подумать. А когда стали возвращаться сильно уставшие, с табуном уже в село, только тогда и поняли, что собаки с нами нет, и когда она пропала, не могли вспомнить. Шустрая спутница всегда была рядом, чтобы не случилось, но сейчас, как ни странно, её нигде не было видно! После того, как нашли и собрали коней, Рита предложила вернуться обратно путём, каким следовали сначала с пастбищ в поисках лошадей. Табун сам самостоятельно потянулся в село, а мы рванули быстрым галопом на поиски уже собаки. Ну и денёк нам достался…
