Лошадь как искусство. Часть 3 - страница 24

Эмпатия предполагает щедрость, а за щедростью следует альтруизм – стремление ставить потребности окружающих выше собственных. Это кажется нерациональным, но на самом деле, если смотреть на коллектив как опытный земледелец, улучшающий состояние почвы, дающей ему плоды, а не выжигающий лес ради разового обильного урожая, альтруизм предельно рационален. Грубо насаждать свою волю для высокоразвитого существа недостойно, его интеллект намного более изощрен: с помощью альтруизма он не только формирует положительное отношение к себе, но и «вгоняет в долги» тех, к кому был благосклонен. Потому что, по сути, альтруизм – это вклад в надежде на будущие хорошие отношения. Альтруизм, мораль – непременные рациональные атрибуты группы, улучшающие психологическую атмосферу.

– — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — —

Юлия Худякова: Альтруизм, как развитие отношений и общества в целом – очень глубокая мысль! Но есть один изъян. Альтруистам всё же необходимо быть осознанными эгоистами, чтобы не фонтанировать благотворящей энергией направо и налево, поскольку на их плечах могут прижиться много халявщиков, потребителей. Модель альтруистического общества, как высокоразвитого, возможно одна из самых соблазнительных по эффективности, но, думаю, лишь в том случае, когда альтруистами в этом обществе являются все. Для баланса энергообмена…

– — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — —

Биологически альтруизм нацелен только на родственников, он вызывается повышением уровня окситоцина, у социальных видов часто через грумминг, деление пищей, сходство эмоциональных реакций и т. п. Но тот же окситоцин заставляет более настороженно относиться к «чужакам». Правда, благодаря тому, что мы не воспринимаем мир в реальности, а додумываем до целостной картинки, мы можем легко менять границы свой/чужой, расширяя круг «своих» до соседей, земляков, сограждан и т. д. Мы можем также легко менять очертания границ для «своих», включая туда единомышленников, но не родственников или сограждан. И тогда иностранный ученый либерал может стать своим, а консервативно настроенный брат восприниматься как чужак. Мы вообще можем расширить понятие «свой» до всего живого, и тогда, как говорили индейцы лакота: «Mitakuye Oyasin – все мы родичи».

Стремление к объединению или одиночеству задается биологически. Его невозможно привить воспитанием! Усилить или ослабить – да, задать направление применения – вполне реально, но превратить независимую особь в конформиста или наоборот – невозможно. Во всем, как всегда, виновато генетически задаваемое строение мозга. В базальных ядрах существует структура, называемая полосатое тело или corpus striatum, и преобладание в ней ацетилхолина или дофамина и вызывает либо стремление к независимости, либо склонность к единению с группой. Пренатальный период, как и первые три года жизни для человека, а для лошади это… первые месяцы (!) – невероятно важны. Как мы помним, в пренатальный период формируются области мозга и железы, выделяющие определенные нейромедиаторы. Эта химия и становится фундаментом работы будущего организма. Здесь играет роль и питание, и эмоциональное состояние матери, и множество причин, которые невозможно просчитать. После рождения нейронные сети начинают активно строиться, и на мозг влияет либо постоянная обстановка, либо, что более часто, случайные события, совпадающие с формированием нового контакта! Так возникает базовое отношение к взаимодействию с окружающим: оно враждебное, приятное, интересное, пугающее и т. п. Когда жеребенок растет в изоляции от других лошадей или не получает искреннего и доброго отношения со стороны человека с самого рождения, это запоминается на самом базовом уровне. А наложение происходит на уже имеющуюся базу склонности к независимости или консолидации с окружением. Впоследствии, чтобы это изменить, приходится прибегать к помощи опытных лошадиных психологов, и чем старше или сложнее проблема, тем дольше времени требуется на корректировку поведения, но исправление базовой жизненной позиции не наступит уже никогда.