– Ваша заслуга, Алина, – уже реальный голос, а не скребущий из динамиков упрекнул Алину.
Плазма померкла, а Верховный прокурор – только не в костюме, а одетый как среднестатистическое пляжное лицо – медленно обошёл Алину, нехотя протискиваясь сквозь одну ему известную пору реальности. Его кожа, прожжённая солярием, по цвету напоминала шкуру старого картофеля
– Я приехал ради вас, познакомиться. Я наблюдал за вами: боль, сожаление. Тем не менее вы вынудили паренька признать вину. Бедняга ничего тяжелее «Парацетамола» не глотал, но вы… – ноздри прокурора раздувались, – вы подбросили ему клубный порошок.
– Откуда такая уверенность? Почему не следователь, а вы меня допрашиваете?!
Верховный прокурор поднял руку. Он не хотел тратит на Алину слова, нервы. В его субъективном мире и воздух жалко тратить на таких, как она.
– Алина Шишкина… секретарша… паспортный возраст – 108, белковый возраст – 23… давно взросленькая. Работаете маркетологом в десяти фирмах. Вы тунеядка, однако. Большинство работают на тринадцати работах.
– Мне и на десяти невыносимо!
– Корпорации вкладывают в вас деньги, обучают каждый год! Система заботится, чтоб не были необразованной макакой, работали на максимальной потенциале!
– Как вы вышли на меня?
– Порошок. Слишком оригинально замиксован. Старая школа. В конце концов, все, ретроманы оказываются под забором, и они все чипированные, как непослушные скотинки. Ваш хипстер не упомянул, что познакомился с вами в клубе. Правильно, он бы ничего не доказал, в пакете порошка нашли ваш волос.
– Волос мог прицепиться к пакету…
– Я сказал: «Внутри пакета». Вы пренебрегли личным бессмертием, Алина! И вступили в сговор с Агентством несчастных случаев. Не отпирайтесь. Поройтесь, – Прокурор всучил конверт. – … Узнаёте? Вы, вы. Вокзальная камера засняла, как вы встречались с неким «Твиксом» …
Алина дико посматривала на прокурора.
– … господин «Твикс», лицо знатное, работает на Агентство несчастных случаев. Он вроде передаточного звена… Он вас сдал. Вы хотели бросить корпорацию, общество и попусту умереть!
– Я сглупила! Я была в отчаянье! Работодатель не давал мне отпуск десятый год… увы, я не помню, как дышится на улице! Мне кажется, что мир состоит из ГВЛ. Я хотела прогуляться денёк-другой. Чёрт! Я отчаялась…
– Нытьё – ваш единственный способ существования? Вы хоть помните, как зовут подставленного паренька? Ничего, в титрах прочитаете. Он стал боевым актёром.
– Я не смотрю «Кросс ненадёжных».
– Душенька, зачем же вам смотреть? Вы будите участвовать!
– Что? Нет! Вы не имеете права! У меня же ничего не получилось. Я жива, жива же!
– Вы подставили невинного человека, оплатив таким образом свой несчастный случай. Вы ненадёжный гражданин. Вам кажется, что вы не сделали ничего страшного, ведь лично вам это не принесло никакого вреда. Если бы мы не следили за «Твиксом» вы бы преспокойно мордовались в тёплом офисе.
– Почему же «Твикс» на свободе?
– Он – мормышка на умирающих нытиков вроде вас. Он полезен. И всегда безотказный, когда речь заходит о решётке.
– Тогда… отпустите хотя бы хип… хипстера.
– Он тоже ненадёжный, раз сознался. По сути он соврал. Вы станете боевой актрисой.
– Многих ловили на связи с агентством…
– Агентство неделю числится в реестре экстремистских организаций. У вас есть VIP-карта этой… богадельни. Вы – сообщница. У вас один путь.
