– Кто ты, что эта лао так заботится о тебе? – спросил он. – Где твой дом?
Темно-серые глаза смотрели на меня с волнующей страстностью, руку он мою также не отпустил. Боковым зрением я видела, что бедная Пея сейчас лопнет от стыда и ужаса, поэтому отстранилась.
– Благодарю за спасение, господин, – произнесла я, улыбаясь и складывая руки в почтении.
Пея тут же схватила меня и потащила к храму, я слышала, как мотор Мерседеса завелся и вскоре затих вдали. Он направлялся к нашему дому. Значит один из гостей. Значит, возможно, я его снова увижу.
Я лежала в кровати, обложенная подушками, с холодной повязкой на ноге. Тот тигр пришел из соседнего села, где до этого уже убивал пастухов и поедал скот. Тигр-людоед. Этим же вечером отряд из вооруженных мужчин решили прочесать лес на случай появления шакалов-падальщиков, обычно следовавших за тиграми и питающихся остатками.
Из-за случившегося меня освободили от обязанности присутствовать среди гостей. Я не знала, радоваться тому или нет. С одной стороны я изнывала от желания узнать, там ли тот незнакомец, и в то же время было страшно вновь показаться у него на глазах. Он по всей видимости принял меня за местную лао или за какую-то диковину, одетую в индийское сари.
Я вздохнула, вспоминая момент, когда он поднял меня, когда стал спрашивать на разных языках, думая, что я не понимаю.
– Чаонинг Киара, почему вы все время улыбаетесь? – спросила меня лао Парамита, расчесывая мои тяжелые вьющиеся волосы, похожие на иссиня-черный шелк. Волосы достались нам с сестрой от матери, а вот белая кожа словно лепесток магнолии – от отца в совокупностью с зелеными глазами.
– Разве я улыбаюсь? – спрашиваю и сразу бросаю взгляд в зеркало. – И правда.
Улыбаюсь и не могу перестать этого делать.
– Уж не повстречала ли мадмуазель своего хак? – темные глаза Парамит озорно блестели. Она считалась самой красивой среди всех лао нашего поместья. Даже отец берег ее, не отправляя работать в поле. Она оставалась при доме, ухаживала за мной и Джией, и была нашей подругой, с которой мы могли разделить девичьи секреты.
– Ну что ты говоришь такое. Конечно же нет, – отвечаю и понимаю, что краснею. – Где мне его встретить?
– А Чан говорила мне, что видела, как чаонинг нес на руках белый господин, – не унималась Парамит, – у нас после такого мужчина идет просить благословения к родителям девушки, чтобы соединить их жизни.
Я поднесла руки к горящим щекам.
– Перестань, он просто помог мне. Моя нога болела.
Парамит хмыкнула, молча заплела волосы в две толстые косы и зажгла благовония.
– Подай веер, – попросила я. И лао протянула мне японский веер с изображением гейш у пруда.
Раздался стук, и не дождавшись ответа, вошел отец. При его появлении Парамит сложила руки на груди в приветствии. Он жестом указал ей на дверь, и она поспешила выйти.
– Как ты, Киара? – спросил он, смотря на мою голую лодыжку. – Доктор Перес утверждает, что ничего серьезного, только нужен покой в ближайшие пару дней.
– Все хорошо, папа, – отвечала я, приподнимаясь.
– Так кто убил того тигра? Работники болтают каждый свое. Вроде бы это был европеец.
Я кивнула.
– Да, папа. Тигра убил англичанин из револьвера. Он был одет в светлый костюм и управлял кабриолетом мерседес.
Отец вскинул брови.
– Неужели Фейн! Ну и ну. А почему ничего не сказал? Странные эти англичане.
Чувствую, как начинает сильнее биться сердце.
