– Ишь ты, какая барыня кисельная! – всплеснула руками подружка. – Радовалась бы, что такой завидный жених на тебя глаз положил. У нас тут на селе свои порядки, и надо их уважать. Если Борис на танец приглашает, нельзя артачиться. Себе дороже выйдет.
– Правду говорит Аннушка, – к девушкам подошел конопатый курносый верзила в помятой одежонке и сдвинутом набок картузе. – Нельзя мне отказывать. А ну идем танцевать!
– Я тебе не колхозная кляча, чтобы мной понукать! – Зина гордо уперлась руками в бока.
– Тут я не спорю. Молодую кобылку приятнее укротить да объездить. Сказал – пошли, значит, надо слушаться.
Нахал схватил Зину за руку и потащил за собой.
– Руки прочь от девушки! – я вклинился между ними, ударив хулигана по руке.
– А это еще что за прыщ? – конопатый вытаращил глаза.
– Ты-то чего здесь забыл, несчастный франтишка? – ухмыльнулся один из четверых трактористов, подпевал главного местного дебошира. – А ну, канай отсюда, пока тебе бока не намяли.
– Некрасиво себя ведете, товарищи. Девушек обижаете, хамите честным гражданам. Так дело не пойдет, – я спокойно улыбнулся, готовясь к побоищу.
– Гусь свинье не товарищ, – пробубнил их заводила, не сразу смекнув, что не так сказанул сгоряча.
Я воспользовался его оплошностью.
– Правильно. Вот вы и сами признали себя свиньями. Грязными, глупыми поросятами, не понимающими человеческую речь.
– Сейчас я тебе покажу поросят, – главный хулиган засучил рукава.
Я последовал его примеру.
– Петя… – Зиночка притронулась горячими мягкими пальцами к моей руке. – Ты бы поосторожнее с ними. Лучше не связывайся с дураками. Давай пойдем отсюда.
– Так мы его и отпустим, – как бешеные быки, взревели трактористы.
Я снял галстук, чтобы нельзя было за него поймать и попытаться придушить, повесил его девушке на руку.
– Не волнуйся. Я умею за себя постоять, – подбодрив побледневшую Зинаиду азартной улыбкой, я отошел от девушки и занял боевую позицию.
Сжал кулаки в ожидании первого нападения. Как и думал, главарь шайки первым полез в драку и хорошенько получил промеж глаз. Остальные четверо тоже времени даром не теряли, вот только не оправдался их расчет на грубую силу. Может, они и пахали, и зерно молотили, наращивая мускулы, да только не напрасно я записался в секцию самбо еще в старших классах школы. Древние восточные мудрецы не зря говорили, что главное в бою – ловкость и сноровка, а при умении превосходящую силу противника можно обратить против него же самого. Так и полетел рослый упитанный бригадир через лавку вверх тормашками. Нос я ему чуть раньше сломал. И началось веселье!
Клуб точно на самом деле превратился в салун, где мужики только и делают, что друг друга от всей души дубасят, а девицы пищат по углам. У меня нашлись неожиданные соратники. Многие из тех, кто доселе был вынужден терпеть произвол хулиганов, почуяли их слабину и ринулись вершить долгожданное возмездие. Довелось мне и побывать в роли рыцаря, разломав попавшийся под руку стул, я использовал его ножку как меч, а сиденье как щит, сражаясь сразу с тремя здоровенными детинами.
Не обошлось без синяков и ссадин, но то была сущая ерунда по сравнению с тем, как хорошо досталось хулиганам. Младшего из них со сломанной ногой увезли на телеге в больницу. И сколько бы ни кричал, взгромоздившись на ораторскую трибуну, маленький кругленький заведующий клубом, требуя “немедленно прекратить это безобразие”, никто его не слушал. Кто-то, не лишенный чувства юмора, завел пластинку с бойкими плясовыми мелодиями, и до появления в дверях колхозного сторожа с ружьем, мы с Зинулей еще даже успели показать танцевальный мастер-класс немногочисленным оставшимся зрителям.
